Оскар вообще последнее время был очень странным. Ласково обращался с матерью, заступился за нее и выгнал Сайма из дома, вместо того, чтобы швырнуть матери под ноги мелкую монету и потом в пьяном кураже попрекать ее тем, что она сидит у него на шее.
Сам, будучи трезвым, накупил домой продуктов и деликатесов. Да и в трактир, в последние дни не сходил ни разу. А уж то, что он вчера после поминок лично перемыл всю посуду… Вспомнив это, Олла тайно сделала знак, отгоняющий нечистых духов.
Происходящие события одновременно и радовали ее, и несколько настораживали своей необычностью. Конечно, то что он дома подремонтировал всякую мелочь, это благо. И то, что невесту себе присмотрел — тоже неплохо. Но где же это видано, чтобы мужчина посуду мыл?! И ведь сам настоял! Чуть не силком ее, Оллу, отдыхать усадил!
Так что на душе у женщины было хоть и хорошо, но несколько тревожно.
Сразу после завтрака Олла засобиралась в город — сегодня у нее целый день занят. К ее приходу семейство, где она работала поденно, ухитрялось не только навести в доме изрядный бардак, но и придумать ей кучу дополнительных дел и поручений.
Иногда Олле даже приходилось забирать домой корзину чулок, требующих штопки. Конечно, никто за это не доплачивал, но она и этой работе была рада.
Немного помявшись и не зная, кому дать поручения, она, все же не рискнула тревожить Мари и, выходя из дома, поманила за собой Оскара.
— Сынок, я в город ухожу, готовить-то я вчера не готовила, так там, в тряпице кусок хлеба белого есть и сальца я немного отрезала — это пообедать вам.
— Мама, не волнуйся, разберемся мы, — сын был хмур и задумчив.
Немного помявшись, Олла все-таки рискнула спросить:
— Сынок, а ты не жениться ли надумал?
Судя по тому, как искренне удивился Оскар, ничего такого он не планировал. Олла почувствовала неудобство — девочку было жалко, но реакция сына на замечание страшила. С минуту помолчав и собравшись с духом, она все-таки сказала:
— Сынок, а тогда надо бы домой ее отправить… — она посмотрела на недоумевающего сына и добавила: — Негоже этак-то у мужика в доме жить. Потом ведь ее никто и замуж не возьмет.
Оскар нахмурился.
— Она тебе мешает?
— Что ты, сынок! Пусть бы жила, сколько хочет. Только ведь люди-то все видят, а языки у них длинные. Потом не то, что замуж не возьмут, а как бы в этот… Дурной дом не отправили.
Говоря о «дурном доме» Олла потупилась. Пусть никакого особого воспитания она не получила, но все же детство ее прошло в городе, при матери-горничной, и она хорошо знала, о чем приличная женщина может говорить, а о чем нет. Сын, очевидно, все-таки что-то решил для себя, потому что мрачно кивнул и сказал:
— Разберемся…
Глава 13
Я вернулся в дом и застал Мари молча сидящей над чашкой остывшего чая. Похоже, с того момента, как мы с Оллой вышли за дверь, она даже не пошевелилась.
— Знаешь что, давай-ка я сейчас свежий чай сделаю, и пойдем на улицу. Там солнышко, свежий воздух… Да и поговорить нормально не мешает.
Она как-то суетливо вскочила, чуть не опрокинув чашку и, сглатывая истерику, почти прокричала:
— Я не понимаю! Понимаешь? Я-не-по-ни-ма-ю! Зачем это все? Как я жить дальше буду? Как скотина всю жизнь эти чаны ворочать?! И Нерга… Ты видел, что с ней случилось?!
У нее был совершенно безумный, сухой взгляд, лицо побелело, и она трясущимися руками пыталась взять кружку с остывшим чаем и все не могла «поймать» ручку. Чувствовалось, что накопилось у нее прилично. Но единственное, что я мог придумать, чтобы не дать ей скатиться в полноценную истерику — это хряпнуть кулаком по столу так, что даже несчастная кружка подскочила.
Она испуганно уставилась мне в лицо, я взял кружку, сунул ей в руки и, придерживая сам, помог ей напиться.
— Все? Выоралась?
Она как-то обессилено рухнула на табуретку и замерла. Я взял со стола свою кружку с таким же остывшим чаем, потеребил ее за плечо и скомандовал:
— Пошли.
Устроились на той самой скамеечке возле дома, которую я ремонтировал несколько дней назад. Машинально подумал, что неплохо бы здесь поставить еще и столик.
— Ну вот, а теперь рассказывай…
— О чем? — она с каким-то детским недоумением глянула на меня и растерянно пожала плечами. — Ну, она была прачкой, мы ходили с ней на работу, но мы не наследственные, так что после ее смерти взнос не вернут. Платят там столько, что даже на еду толком не хватает. А без стаи в этом мире не выжить, ты же знаешь…