Работая из дома на Манхэттене, Кон представлял клиентов от католических архиепископов до владельцев дискотек, мошенников сферы недвижимости и гангстеров. Он хвастался тем, что обходит федеральные налоги, что привело к его проблемам с правительством. Спустя два десятилетия после слушаний Маккарти он обвинялся во всем, от воспрепятствования осуществления правосудия, дачи взятки до вымогательства, но он всегда выходил сухим из воды. Чтобы сражаться в своих битвах с законом, Кон отточил серию крутых тактик и риторический стиль, который сослужит ему службу далеко за пределами суда. В начали 1970‑х годов Кон искал клиента с состоянием и связями, такого, которого он мог бы слепить по своему вкусу.
Утром 15 октября 1973 года, в день, когда Департамент юстиции объявил о возбуждении дела против Трампа за расовую неприязнь, публицистическая статья, написанная Роем Коном, появилась в The New York Times. Колонка была в форме письма к Спиро Эгнью, бывшему вице-президенту Соединенных Штатов. Эгнью покинул свой пост несколькими днями ранее и после признания в том, что он не будет оспаривать обвинения в уклонении от уплаты федеральных налогов на прибыль. Кон, который, как известно, избегал уклонения от налогов на прибыль в течение многих лет, был в ярости.
«Дорогой мистер Эгнью, – писал он. – Как может человек, который сделал слово «Мужество» нарицательным, потерять его? Как мог один из самых проницательных лидеров этого десятилетия совершить настолько глупую ошибку вроде той, что сделали Вы, уйдя с поста и признавшись в совершении неправомерного поступка? Если бы Вы отстаивали свои права, как обещали это делать общественности, я высказываю свою точку зрения, то Ваши шансы на юридическое и политическое спасение были бы превосходными. Это мнение должно чего-то стоить, потому что я прошел через три отдельных судебных процесса, очень похожих на те, которыми Вас запугивали… Мне предлагали «сделки» и «сделки о признании обвинения». Я отклонил их и боролся. Когда все закончилось, я получил три анонимных оправдательных вердикта присяжных заседателей».
Трамп, столкнувшийся лицом к лицу с делом о дискриминации, был вынужден его урегулировать, но ненавидел саму идею этого. Кон, потрясенный тем, что вице-президент станет уступать обвинениям против него и уйдет с должности во втором самом могущественном офисе в стране, представлял собой аргумент против подобного урегулирования. Потом Трамп направился в Ле Клуб. И там же был Кон, человек, который никогда не шел на урегулирования. Трамп сел и объяснил дилемму, с которой он столкнулся.
«Я не люблю адвокатов, – сказал Трамп Кону. – Я думаю, что они занимаются только тем, что постоянно задерживают сделки… Любой ответ, который они дают тебе, отрицательный, и они всегда ищут способы мирного урегулирования вместо того, чтобы сражаться».
Кон согласился.
Трамп продолжил: «Я бы лучше сражался, чем сложил оружие, потому что как только ты один раз пойдешь на попятную, ты получишь репутацию того, кто постоянно это делает».
«Это всего лишь теоретическая беседа?»
Трамп был заинтригован тем, что Кон слушает «пустое место» вроде него. Теперь он искал расположения Кона: «Нет, совсем не теоретическая». Трамп объяснил то, как правительство подало иск, «сказав, что мы занимаемся дискриминацией против черных в некоторых из наших застроек». Трамп сказал, что он не дискриминировал, и он не хочет, чтобы правительство принуждало его сдавать в аренду жилье получателям пособий. «Что, по твоему мнению, я должен делать?»