— Думаю, что техасские лидеры понимают угрозу. Проблема усугубляется тем, что на фоне общего политического беспокойства поднимают свои головы радикальные консерваторы.
— То есть?
— Монархисты, — пояснил Эллиот.
— У нас есть еще и монархисты? — удивилась я. То есть, сумасшедших разного толка у нас всегда было полно, но политическим влиянием они почти никогда не обладали.
— Да, они считают, что для большей стабильности нам стоит попросить британского короля о протекторате.
— Что, серьезно?
— И это только на начальном этапе, — сказал Эллиот. — Дальше речь пойдет о возвращении колониального статуса. Они говорят, что независимость плохо на нас повлияла и хотят аннулировать декларацию.
— Насколько реалистичен этот сценарий?
— При нынешнем положении вещей вероятность его осуществления оценивается от трех до трех и семи десятых процента.
— Не так уж мало, — сказала я. Мне было известно множество людей, которые вступали в игру и с гораздо более плохими раскладами.
— При отделении Техаса и тех штатов, что могут последовать за ним, вероятность возрастет до семи-восьми процентов, — сказал Эллиот.
Самое поганое, что это мог быть сюжет с неочевидными ключевыми персонажами. Не политический триллер, где главный герой — молодой харизматичный политик, зажигающий толпу пламенными речами с трибуны и плетущий интриги на заднем плане, а какой-нибудь любовный роман о порочной связи третьего племянника лорда-губернатора с прачкой, отбеливающей ему сорочки и крахмалящей воротнички. И пока мы не найдем и не остановим этих персонажей, история будет содрогаться в конвульсиях и жизнь сотен тысяч, а то и миллионов обычных людей может полететь под откос.
Остается надеяться только, что это не сюжет. И что ситуация как-то сама рассосется.
— Еще что-нибудь? — спросила я.
— Ничего серьёзного, что требовало бы нашего вмешательства прямо сейчас, — сказал Эллиот. — И, тем более, вашего вмешательства.
— Тем не менее, я хотела бы увидеть ваш доклад… ну, скажем, сегодня, в течение дня.
— Конечно, мэм, — сказал он. — В бумажном или электронном виде?
— В электронном, — сказала я. Несмотря на задекларированную перезагрузку наших отношений, видеть его слишком часто мне не хотелось. — И еще вот что. Вы в курсе, что специальный агент Джонсон принял решение оставить службу?
— Нет. Могу я поинтересоваться причинами этого решения?
— Инстинкт самосохранения победил его чувство долга, — сказала я. — Мне нужен список кандидатов на замену.
— Хотите, чтобы я с ним поговорил?
— Нет, — сказала я. — Я уже подписала бумаги.
— Я подготовлю список, он будет у вас в почте вместе с моим докладом. Теперь я могу идти?
— Да, разумеется, — сказала я. — И попросите мистера Бордена вернуться. Если он еще не ушел.
Гарри, разумеется, никуда не ушел. Он вернулся в кабинет, притащив с собой две чашки кофе. Одну из них, ту, в которой почти не было сахара, он вручил мне.
— Тебе определенно нужен секретарь, — сказал он. — У вас там стоит какая-то чересчур сложная кофемашина, и я до сих пор не уверен, что все сделал правильно. Может быть, стоит предложить эту должность Смиту?
— Не думаю, что он согласится, — сказала я. — Променять работу заместителя директора по оперативной работе на то, чтобы делать этому самому директору кофе… Второе понижение подряд он может и не пережить.
— Ты ему доверяешь?
— Нет, — сказала я. — Но он, в отличие от меня, знает, как тут что работает.
— Насколько я успел разобраться в местных раскладах, в лоб он против тебя не пойдет, — сказал Гарри. — Но гадить по мелочам вполне может. Пользуясь тем, что знает, как тут что работает. В отличие от тебя.
— Единственный эффективный способ этому противостоять — это самой во всем разобраться, — сказала я.
— Не единственный, — сказал Гарри.
— Вариант с жестоким и кровавым убийством я отметаю, — сказала я. Хотя в целом идея была не лишена приятности.
— А что потом? — спросил он. — Когда разберёшься, вышвырнешь его на улицу?
— Заманчивое предложение, — сказала я. — Обязательно его обдумаю на досуге.
— Своевременный сброс балласта может избавить от множества потенциальных проблем.
— Это говоришь ты или твоя профессиональная деформация?
Гарри вздохнул.
— Порой мне кажется, что я уже и есть моя профессиональная деформация, — сказал он.
Глава 3
— Кстати, ты же англичанин, — сказала я.
— Ну да, — осторожно сказал он.