— И? — поторопил меня Гарри.
— Я боюсь, что он может сдаться, — сказала я. — Прекратить цепляться за жизнь.
— Насколько я понимаю суть проблемы, у него нет выбора, — сказал Гарри. — Ведь он бессмертен, и… О.
— Да, — сказала я. — О.
— Ты боишься, что он попросит тебя все это прекратить, — сказал Гарри, сразу ухватив суть проблемы. — А ты способна это сделать, если говорить о чисто технической стороне вопроса?
— Не знаю, — сказала я. — И не хочу пробовать.
— А встречалось ли тебе что-нибудь, что бы ты не могла разрубить своим топором?
— Я не так уж давно им владею.
— Значит, не встречалось, — сказал Гарри.
— И вот что мне делать?
— Но он ведь даже не попросил.
— А если попросит?
Гарри заложил ногу за ногу.
— Как ты на самом деле оцениваешь шансы найти эту чертову книжку?
— Не слишком высоко, — сказала я. — Если верить городским легендам, а больше нам информацию черпать просто неоткуда, Блокнот может пропасть на годы, а потом всплыть в какой-нибудь другой стране, и не факт, что мы вообще об этом узнаем.
— И ответ все еще для тебя не очевиден?
— Нет, — сказала я. — Что бы ты сделал?
— Если бы знал, что другого способа ему помочь в обозримом будущем не предвидится? И если бы он сам меня об этом попросил?
— Да.
— Я бы выполнил его просьбу.
— Но он же твой друг.
— Вот именно, — сказал Гарри.
— Я так не смогу, — сказала я.
— Это потому что ты хороший человек.
— Хотелось бы верить, но какая тут вообще связь?
— В этой жизни нам всем постоянно приходится принимать решения, — сказал Гарри. — Есть хорошие решения, и есть правильные решения, и далеко не всегда это одно и то же.
— Люблю вот эти вот псевдофилософские вставки.
— Паскудность ситуации в том, что хорошие люди зачастую не могут принимать правильные решения именно в силу собственной хорошести, — сказал Гарри.
— Интересная точка зрения. А как бы ты решил дилемму вагонетки?
— Нет такой дилеммы, — сказал он. — Там чистая математика.
— Нельзя же руководствоваться одной только математикой.
— Не самый плохой способ, если ты не в состоянии придумать другие, — сказал Гарри.
— И у тебя внутри ничего бы не екнуло, когда пришлось бы переключать рычаг? — уточнила я, а потом сообразила. — А, ну да. Кого я спрашиваю…
Гарри не стал ухмыляться, хотя именно этого я от него и ждала.
— Бывает так, что хороших решений вообще не существует, — сказал он.
Глава 4
Гарри первым выскочил из служебного черного «эскалейда» ТАКС и галантно подал мне руку, помогая выбраться наружу. Не то, чтобы мне это на самом деле было нужно, не то, чтобы я чувствовала себя последней развалиной…
Хотя да, чувствовала.
Говорят, что после родов организм женщины обновляется. Врут. У меня ни хрена не обновилось. То, что болело до беременности, продолжило болеть и после нее, вдобавок появились и новые проблемы. Ныла поясница, волосы стали ломкими, а ногти — хрупкими. Хорошо хоть, зубы не стали доставлять хлопот.
Врачи говорили, что я быстро восстановлюсь, что мне показаны прогулки, покой, вкусная еда и лучше бы я избегала всяческих стрессов. Ну да, очень актуальные советы, особенно в моем случае. И вообще, как можно избегать стрессов, если ты вдруг оказываешься ответственной за еще одну жизнь, причем жизнь довольно хрупкую и почти полностью зависящую от тебя?
Я вставала по десять раз за ночь только для того, чтобы убедиться, что Морри все еще дышит, но как только я возвращалась в постель, мне сразу же снова становилось неспокойно. Синдром внезапной детской смерти — это не шутки, знаешь ли.
Ну, ты знаешь…
«Эскалейд» отчалил. Мы пересекли тротуар, швейцар распахнул перед нами тяжелую дверь, и мы оказались в лобби отеля. В отличие от других гостиниц Города, здесь никогда не было суеты. Серьезные люди заняты серьезными делами. В крайнем случае — негромкими серьезными разговорами.
Здесь не приветствуют гостей с детьми (для меня сделали исключение) или с домашними животными. Здесь почти не бывает случайных туристов, пенсионеров или шумных компаний. Подавляющее число постояльцев — мужчины.
Здесь все консервативно, неспешно и степенно. Кроме сервиса, разумеется, сервис здесь безукоризненный.
Это — «Континенталь».
Я… Мы занимали люксовые апартаменты на четвертом этаже. В память о когда-то оказанной ребятам услуге (хотя, когда я оказывала ту «услугу», об этих парнях я думала в последнюю очередь) руководство «Континенталя» пыталось отказаться брать с меня деньги за проживание, но мне удалось настоять на своем. Во-первых, я больше не нуждалась в благотворительности, а во-вторых, эту часть моих расходов все равно оплачивало теневое правительство, которому я продалась.