- Ну, вижу. Только ведь не факт, что это Муркина работа.
- Не факт, говоришь? - Он искренне удивился.
- Вы же знаете, товарищ полковник, она на людей не нападает. Ни при каких обстоятельствах. Только на ночных, из которых вся жидкость паром улетучивается. А тут - кровища. Или… - я решил подбросить аккуратно замаскированный крючок, - …или она завалила высшего? Кто это был?
- Хох Степан Виленович. - Рыков посмотрел на мое недоуменное лицо и объяснил: - Директор издательского концерна «ТХТ». Крупная столичная птица. С самим премьером знаком. Школьный, блин, однокашник. Приехал к нам по приглашению мэра. Журнал какой-то организовывать или типа того.
- В два часа ночи, - сказал я ехидно. - В сквере, где проститутки собираются. Без охраны. Хороший, видно, должен был получиться журнальчик! С веселыми картинками. Жалко, если сейчас такой многообещающий проект закроют. Кстати, вы мне не ответили, товарищ полковник. Этот ваш Хенде Хох был высшим? Из-за того здесь и МЧС?
- Не был, не был он высшим! И никакой он не мой, понял, парень? А чрезвычайники тут потому, что сначала была версия… - Рыков хмыкнул: - Ну, ты понял. Когда у трупа глотка разорвана, центральная версия всегда одна.
- Сначала, значит, была центральная версия, - пробормотал я. - А потом отпала. И крайней оказалась почему-то моя Мурка. Почему, товарищ полковник?
- Потому что есть свидетель.
- Здорово! И надежный? Или так, потас… э-э… девушка какая-нибудь?
- Свидетель надежный. Мой собственный сотрудник. Да ты видел его вчера. Старший лейтенант Куклин. Рулил командой уборщиков. Румяный такой.
- И чего он тут забыл? - спросил я удивленно. - Он сутенер? Или мальчик для…
- Задолбали твои тупые шутки, Раскольник! - рявкнул полковник. - Спортсмен он, ясно? Совершал пробежку перед сном и увидел, как на человека напало хищное животное. Опознал росомаху. Попытался помочь - так она и его цапнула. А потом скрылась. Хох умер у него на руках.
- Где сейчас этот герой? В больнице?
- Нет, дома. В больницу ехать отказался наотрез. Раны, говорит, пустяковые. Карьерист хренов! - с внезапным раздражением добавил Рыков.
- Под вас копает, - понял я гнев полковника.
- Сопля он еще под меня копать. Хоть и выдвиженец кое-чей. Ты вот что, в сторону не уводи. Короче так. Росомаху надо уничтожить.
- Кому надо? - окрысился я.
- Всем, - веско сказал полковник. - И тебе в первую очередь, Родион. Убитая она будет просто дохлым зверем. Ничьим, диким животным. А пока живая - она твоя. И сто, блин, человек с радостью подтвердят это под присягой. Могут и такие отыскаться, которые слухи о прежних убийствах людей росомахой вспомнят. Понятно?
Я кивнул. Конечно, можно было начать объяснять, что Мурка вовсе не моя. Что она - существо независимое. Но кто бы меня послушал?
- Ладно. Разберемся.
- Не «разберемся», Родя. Ты должен сказать: «Есть, товарищ полковник, пристрелить бешеное животное!»
- Слушай, Рыков, - отчетливо проговорил я, уставившись ему в переносицу стеклянным взглядом. - Ты тоже брось тупые солдафонские шутки. Можешь своими ментами командовать. Или женой. А мне ты, в общем-то, никто. Уяснил?
- Вон ты какой, оказывается! - неприятно удивился Рыков.
- Что, не знал?
- Да знал я, Родя, - он расстроенно покачал головой. - Но и ты пойми меня! Куклин, сволочь такая, за это дело зубами уцепится. Ты правильно подметил, у него цель ясная - меня в невыгодном свете выставить. Мне ж его нарочно подсунули, хлыща московского. А он не промах, лезет везде. В каждой бочке затычка. Он уже в курсе, что ты, типа, мой протеже. Что я покрывал тебя, когда слухи поползли, будто росомаха бомжей и наркоманов убивает. Да я не удивлюсь, если Мурка его поцарапала, когда он целоваться на радостях полез. Такой подарок от нее получил!
Я слушал Рыкова, и у меня мало-помалу созревала одна очень любопытная мыслишка. Прямо-таки до крайности любопытная. А если учесть некоторые обстоятельства, то и многообещающая.
- Эй, - он пихнул меня в бок. - Ты чего лыбишься? Я что-то смешное сказал?
- А? А-а, нет… Товарищ полковник, вам, как я понимаю, нужно сейчас обелиться перед начальством. Например, найти настоящего преступника, упыря. Чтобы Куклин со своей выдумкой про росомаху-людоеда оказался полным идиотом. Так?
- Да хрен я уже сейчас обелюсь. Преступник мне тем более не нужен. Я ж за бешеных зверей не отвечаю, на это СЭС существует. А вот маньяк в районе - это уже серьезно. Нет, парень, выслужиться для меня теперь уже нереально. Погоди, - спохватился он. - Ты сказал - упыря!
- Ага. Высшего, - забросил я следующий крючок. - Наверняка ведь у вас имеется на примете высший, которого хочется прикончить. За патриарха вам не только издателя порнухи простят, но и орден дадут. Или звездочку. Главное, знать, куда обратиться с его трупом. Если не знаете, подскажу. - Я стрельнул глазами в сторону эмчеэсников.
- Предлагаешь с огнем поиграть, Родя? Патриарх - это не шуточки. Даже самый завалящий.
- Да вы и без того всей задницей в костер угодили.
- Это точно. Ну, положим, я бы решился. Сразу возникает несколько проблем. Первая и самая основательная: я не знаю ни одного высшего. Ты знаешь? Имеешь точные списки? Могу ручаться, тоже нет.
Ручается он! Ну и змея.
- Ерунда. Отлично обойдемся без списков, фотографий и прочего барахла. Сами явятся, стоит свистнуть. Как миленькие прибегут. У меня - Книга Рафли.
- Ч-что? - спросил Рыков враз осипшим голосом. - Какая книга?
- Книга Рафли, - повторил я хладнокровно. - Кровосос, в чьих руках окажется эта штука, может однокашников премьера вроде Хоха каждый день на завтрак кушать. А возможно, и самим премьером на Вальпургиеву ночь полакомиться. - Я усмехнулся. - Ну как, играете ва-банк, товарищ полковник?
- Да, - твердо сказал Рыков. - С этим джокером можно и рискнуть. Где книжка?
Я заговорщически прижал палец к губам и ушел.
Росомаха поджидала меня дома, пряталась под порогом. Морда и лапы у нее были вымазаны в крови. На мой взгляд, недостаточно обильно - ведь лужа в сквере была просто огромной. Еще один факт Муркиной невиновности. Хотя при той скорости, с которой она орудует лапами и зубами, крови на ней вообще не должно было остаться.
- Ну, и как ты объяснишь случившееся?
Мурка, естественно, промолчала. Заметно было, что ей не по себе. Она мелко подрагивала и странно поводила головой - так, будто ей что-то мешало. Что-то, воткнувшееся в шею. Вроде занозы.
- Тебя ранили, девочка? Стой .смирно, посмотрю. Честно говоря, мне жутко не хотелось смотреть, что ей мешает. Даже самая преданная собака вряд ли вытерпит, когда хозяин начнет прикасаться к больному месту. Росомаха тем более. Приговаривая «тихо, тихо, моя радость», я осторожно раздвигал пальцами шерсть, стараясь не дотрагиваться до кожи. Мурка терпела. Несколько раз она принималась урчать - но без угрозы, скорей подбадривая. Наконец я увидел источник ее неудобства. Это был зуб. Обломленный зуб высшего упыря.
- Интересно, кто же мне врал, полковник или лейтенант? - буркнул я, разглядывая белую, как сахар, «занозу». Ответ мне был, в общем-то, известен. Главная проблема - разобраться, правильный ли это ответ.
Сходив в гараж, я взял пассатижи, вернулся к пациентке и сказал:
- Мурочка, сейчас будет немного больно. Ты, пожалуйста, попробуй не кусать меня, ладно? Я постараюсь управиться буквально одним духом. Ты же знаешь, милая, Родя не сделает тебе ничего плохого. Знаешь, правда? Вот и славно. Приготовься… Терпи!
Когда я рванул зуб, она коротко рявкнула - и только. Потом я унес пассатижи, аккуратно присыпал ранку порошком стрептоцида и показал росомахе на «УАЗ»:
- Прыгай! Поедем в пампасы, как можно дальше.
Она переступила с лапы на лапу и вдруг легла. Уезжать ей явно не хотелось.
Что, - спросил я, - удивлена? Считаешь, перетрусил и поэтому гоню? Зря так думаешь. На тебя объявлена охота, подружка. Этот мужик, которого ты видела зарезанным, оказался очень важной шишкой. Вернее, для многих больших людей и упырей вдруг очень важной стала его гибель. Одним так, другим эдак - но всем появление этого покойника оказалось на руку. Так вот, пока они разбираются и грызутся, ты пересидишь в лесу. Соображаешь? Мурка смотрела на меня, не мигая.