Алхимик вернулся к работе в своей лавке, дав Краунруду несколько глотков вина с чем-то безвредным, что заставило его заснуть. Мэншун, в одиночестве сидевший в лучшем кресле алхимика — которое оставляло сомнения во вкусе Сронтера касательно мебели — чувствовал себя намного лучше.
Просто в будущем ему следует помнить, что даже у него есть пределы. Не более двух разумов одновременно, и лишь один — если он силён и враждебен.
Пока он боролся за то, чтобы оставаться в сознании, прорицательные сферы все взорвались или угасли, погрузив погреб в полную темноту.
Свет Мэншуну не требовался, и он не стал его искать. Вместо этого он сотворил заклинание, чтобы достичь разума боевого мага Рорскрина Мрелдрейка.
И ждал во тьме, очень долго ждал, пока удивление сменялось раздражением, затем гневом… а затем признанием.
Его заклинание потерпело неудачу.
Мрелдрейк был хорошо защищён, мёртв, либо только что открытые пределы возможностей Мэншуна были сильнее, чем он думал.
Мэншун снова сотворил заклинание, в этот раз — разыскивая разум леди старшего рыцаря Тарграэль.
И снова, спустя долгое время, вынужден был признать неудачу.
Будущий император или нет, ограничения у него имелись. А это означало, что он должен действовать соответственно.
Настало время думать как смертный, живой человек. Осторожный, готовый к битве, за которым охотятся внимательные враги.
Созерцателей лучше рассредоточить. Один тиран смерти и мелкий созерцатель будут спрятаны — по отдельности — во дворце, другая пара — в кладовой Сронтера, остальные — в другом месте, в более неприступной крепости, чем эта лавка…
Может быть, настало время разбудить Талан? Возможно, но учитывая счастливое царствование хаоса во дворце, ему необходимо было знать, что там происходит. Значит, сначала Фентабль…
— В последней кухне всегда есть суп, горячие пироги, чесночный хлеб и сосиски, — объяснила Шторм, — для слуг, которые приходится есть на ходу. Эти закрытые кружки не для эля; они для супа.
— Попытаюсь иметь в виду, — ответила Амарун, с полным животом чувствующая себя намного лучше, — в следующий раз, когда буду брать дворец штурмом.
Шторм засмеялась и прошла к небольшой и старой деревянной двери в конце помещения.
Рун вздохнула.
— Куда теперь?
— В одну кладовку.
— Там вялится редчайшее драконье мясо?
— Нет, там только горшки с вареньем и ягодами.
— Тогда зачем…?
— Там есть расшатанный камень.
— Вот как…
Затем Рун осенило.
— Тайник арфистов?
— Именно.
Они прошли мимо маленького окна и нырнули в лабиринт переходов и кладовых. Снаружи наступал вечер. Шторм, казалось, знала, куда идёт, и вскоре сняла с решётки мерцающий камень, распахнула ближайшую дверь и ступила в тёмную комнату с низким потолком, заваленную большими горшками и слабо пахнущую соленьями.
— Три дюжины лет прошло с тех пор, как я в последний раз была здесь, — пробормотала она.
— Ох, ну разумеется нет, — начала Рун, но её слова стихли, когда среброволосая женщина устремила на неё взгляд древних, как само королевство, глаз.
— Я вспомнила про это место только оказавшись на внутренней кухне, — сказала Шторм. И вздохнула. — У Эла та же проблема. Двери в наших разумах открываются неожиданно — двери, про которые иногда мы даже сами не знаем. Иногда то, что открывается — небезопасное и тревожащее, и чем бы оно ни оказалось, у нас редко бывает время как следует с этим разобраться.
Она криво усмехнулась.
— Как моя сестра иногда всё ещё говорит, быть сумасшедшей хотя бы никогда не скучно.
Амарун смотрела на неё, не зная, что сказать.
Шторм подмигнула ей и повернулась к толстому горшку на полу под полкой. Вытащив его, она надавила на один конец открывшегося камня. Тот немного сдвинулся, она сунула палец в возникшую щель и поддела камень. Скрытая под камнем ниша была маленькой, и она достала оттуда что-то похожее на кусок кольчуги. Кошель?
— Что это такое? — спросила Рун.
Шторм прижала палец к губам, вернула на место камень и горшок, затем запустила руку в кусок кольчуги и вынула что-то наружу, протянув его Рун.
Это было простое железное кольцо.
— Надень.
— Оно магическое?
— Да. Железная стража. Не действует на любые вещи при тебе, но незачарованный металл, которым тебя бьют, проходит насквозь, как будто ты сделана из дыма. В этой штуке — парализующей перчатке, которая, кажется, уже не работает — ещё четверо таких колец. Всё это — старые арфистские предметы, которые маги Короны не смогут так уж легко отследить. Никому про них не рассказывай.
— И зачем же мне это понадобится?
Шторм наградила Рун печальным взглядом.
— Сдаётся мне, Амарун, что мы идём на войну.
Глава 16
Друг и враг
Сэр Винтер покачал головой.
— Несколько лордов бродили по улицам, направляясь из одного клуба в другой или из своего жилища в различные харчевни, — ответил он, — разумеется, в сопровождении хорошо вооружённых телохранителей. Но что касается драк на улицах или признаков собирающихся для штурма вооружённых людей — ничего. Вообще ничего. До сих пор, по крайней мере. Мы сохраняем бдительность.
Глатра поджала губы.
— Возможно, лорды этой земли более разумны, чем я думала, — пробормотала она.
Она кивнула на прощание Винтеру, который ответил на кивок и поспешил прочь. Глатра принимала незатихающий поток докладов, и было бы трагично пропустить нечто важное лишь потому, что он отвлёк её сообщением «никаких проблем».
— Торнатар? — рявкнула она.
— Здесь, леди Глатра. Мы восстановили порядок во дворце. О раненых лордах позаботились, допросили и вернули в их квартиры. Три подслушивающих заклятья на них были резко оборваны, подозреваю, нанятыми магами, но остальные чары остаются в действии и до сих пор не принесли ничего интересного.
— Хорошо. Меня в особенности интересует всё, во что вовлечены лорды Эммараск и Халверон. При малейшей возможности услышать что-то полезное или загадочное, меня следует немедленно об этом уведомить, не взирая на время суток и возможные обстоятельства.
— Как прикажете, — ответил Торнатар, поклонившись Глатре так низко, будто кланялся самому Обарскиру.
Она поморщилась, потрясла головой и повернулась, чтобы взглянуть на Мензифура, придворного алхимика. Этот человек подкрадывался бесшумно, как паук! Где, во имя всех…
Её взгляд упал на пару лиц в терпеливо стоящей вокруг толпе — лиц, которых там не должно было быть.
Шторм Среброрукая и юная танцовщица, Амарун Белая Волна.
Сдержав ругательство, она рявкнула:
— Вы двое что ещё здесь делаете?
— Здравствуй, Глатра, — сухо сказала Шторм. — Мы хотели бы встретиться с королём Форилом Обарскиром. Побыстрее, если это вообще возможно.
Глатра смотрела на неё, чувство вины и ярости нарастало в ней с ошеломительной скоростью, эмоции, с которыми Глатра, как она считала, уже разделалась, и… и…
— Категорически нет, — услышала она свой отказ. — Твои силы, Шторм, хоть в легендах без сомнения и преувеличены, остаются загадкой. Я могу обречь его величество на смерть, позволив вам оказаться в двух комнатах от него — и хотя твоя спутница молода, она тоже остаётся загадкой. Танцовщицу могли заполнить ядом враги Обарскиров и послать сюда, чтобы убить короля — откуда мне знать.
Царедворцы, драконы и боевые маги вокруг неё молча ощетинились, повернувшись к Шторм и танцовщице — и расступившись вокруг них.
Глатра продолжала, желая, чтобы они услышали каждое слово и знали, что за этими двумя стоит пристально следить, когда поблизости нет её, чтобы отдать прямой приказ.
— И вас здесь не двое, а больше, как бы вы не пытались убедить в обратном, — сказала она. — Принцесса Алусейр, Вангердагаст и Эльминстер ходят вместе с вами, неважно, видим мы их или нет.
Она повысила голос и драматичным жестом указала на Шторм и Амарун.