А ещё настало самое подходящее время, чтобы начать распространять слухи, которые заставят народ с подозрением отнестись к жрецам всех популярных религий в королевстве. Кражи, убийства, предательства, пожирание младенцев… многое. Жрецы представляли угрозу для вампиров, и Мэншун хотел, чтобы им хватало забот в его новой империи, или по крайней мере их жизнь осложняло подозрение и неприязнь простолюдинов, чтобы у священников не было возможности вмешаться в царящий хаос и восстановить порядок, в процессе обзаведясь влиянием и властью.
Самый тайный путь из дворца, не включающий в себя сырых тоннелей и ступенек из погреба той или иной лавки или таверны вдоль Променада, находился в доме за конюшнями. Фентабль выбрал этот маршрут, но отойдя от дворца всего на квартал, увидел запыхавшуюся, сгорбленную фигуру, спешащую по Променаду в его сторону, бросая за спину многочисленные быстрые взгляды.
Мирт из Глубоководья, направляющийся… во дворец?
И сразу за ним — Фентабль резко остановился за миг до того, как Мэншун успел почувствовать удивление — спешила мстительная пара синих призраков Марлина Грозозмея.
Мэншун заставил Фентабля отступить в дверной проём, чтобы следить за бойней оттуда.
Эл встряхнулся и удовлетворённо взмахнул руками — тонкими, гибкими и юными руками Амарун. Боги, как хорошо было оказаться в таком молодом, сильном и гибком теле. Почему…
— Если ты закончил наслаждаться общим состоянием здоровья Рун, хотела бы напомнить, что оно недолго останется таким хорошим, если мы тут задержимся, — предупредила Шторм, ухватив его за руку.
Эл покорно последовал за ней по узкому коридору. Он узнал этот проход; впереди была дверь, ведущая в альков, где у одной из меньших, не слишком важных дворцовых дверей стояла стража.
— Почему всё хоть раз не может быть так, как в кабацких байках? — на бегу небрежно поинтересовался он. — На посту не будет стражников и всё такое…
Шторм хмыкнула и ударом распахнула дверь в альков.
Несколько испуганных драконов выругались и потянулись за мечами, но она прошла прямо сквозь них, бросив резкое:
— Вольно, верные драконы! Я леди Глатра, и мы здесь с боевым магом Трейсгаром испытываем новое заклинание. Если мы выглядим как две потрясающие женщины — я с серебряными волосами, а он — как танцовщица, которую некоторые из вас могли видеть разок-другой — наша магия действует. Мы направляемся в «Дракон и лев», чтобы подвергнуть эту маскировку испытанию более суровых критиков.
— Я… эм… удачи, госпожа! — торопливо промямлил командир, широко распахнув дверь, как только Шторм потянулась к ней. Она поблагодарила его лучезарной улыбкой, шагнула в ночь снаружи — и остановилась так резко, что лишь грация и чувство равновесия Амарун уберегли Эльминстера от того, чтобы в неё врезаться.
По Променаду, задыхаясь, спешил Мирт Ростовщик, хромая в их сторону так быстро, как только мог. Позади Шторм увидела причину его спешки.
Два призрака синего пламени наступали ему на пятки — мечи наружу, на лицах неприятные ухмылки.
— Спасите! — выдохнул Мирт. — Проклятье, спасите!
— Конечно, — воскликнула Шторм, бросившись к нему и схватив выдохшегося лорда за плечо. — Рун!
Эльминстер подхватил глубоководца за другую руку и они потащили его назад к двери.
— Смена планов! — рявкнула Шторм на нахмурившихся стражников. — Собрать сюда всех боевых магов, каких только сможете найти!
Они уставились на неё.
— Сейчас же! — взревела она, пытаясь изображать голос Глатры.
Стражники бросились бежать — трое младших немедленно, остальные — когда Шторм бросила на них яростный взгляд, наконец, отпустив задыхающегося старого лорда и наступая на них, рыча, как разозлённый волк.
— Они сразу за нами, — сказал Эл, пинком ноги захлопнув дверь и прислонив Мирта к стене коридора.
Шторм бросилась к двери с засовом в руках.
— Надеюсь, Лус…
Два клинка пронзили дверь и ударили в засов.
Она крепче схватилась за засов, синие убийцы потащили его к себе, вырвали свои мечи, убрали их. Шторм быстро сунула засов на место, запирая дверь.
Миг спустя печати на ней неожиданно вспыхнули, проявляясь, мерцая и вздуваясь, кода призраки попытались пройти прямо через толстую каменную стену.
— Нет времени ждать Алусейр, — проревел Эльминстер. — Если я съеду с катушек, Грозовая…
— Конечно, — ответила Шторм, взяв на изготовку свой клинок.
Печати стали ослепительно белыми, превратились в дикую расколотую молнию прямо перед Эльминстером, исторгнув гневный ливень искр — и мерцающий синий меч прошёл сквозь это сияние, а за сразу за мечом — и его владелец.
Эльминстер улыбнулся, уклонился от меча, и нежно произнёс заклинание прямо в лицо призраку.
В мгновение ока все звуки стихли, или так показалось — но клубящаяся пыль и трещины, пробежавшие по штукатурке на стене, сказали Элу, что он просто оглох. Синий свет призрака погас, оставляя неподвижный почерневший скелет с мечом в руке, и печати дворца разошлись, отступая по коридору в обоих направлениях, как пожар в сухой траве.
Лишь затем, чтобы вскипеть вдалеке — и волной вернуться обратно.
Синее пламя загорелось снова, неподвижный скелет снова стал плотным на вид человеком в движении — и печати ударили призрака с двух сторон.
В этот момент Эльминстер ещё и ослеп. Он слабо ощущал, что его швырнуло в воздух, а затем врезался во что-то гладкое, плоское и очень твёрдое.
Чтобы отскочить обратно, и спотыкаясь сделать несколько шагов вперёд вслепую на ногах, которые казались сделаны из резины или, быть может, из струн…
— Умеют они дворцы строить, — остроумно заметил он, или подумал, что заметил, прежде чем молния ударила его в тысячу мест и унесла весь Сюзейл прочь.
Взрыв кухонной сковородой ударил по ушам Фентабля, яркая вспышка пронзила ночь, как будто тьма была расправленным плащом, который легко резал нож.
Застыв в дверях, прижав ладони к ушам, Фентабль заморгал от резкого света, но чётко увидел, как старая массивная дворцовая дверь взлетает в воздух и летит через весь Променад, чтобы с силой удариться о каменный фасад здания с лавкой внизу и клубом наверху, затем рухнуть, расколовшись, на землю, подняв облако пыли.
Сразу за дверью наружу вылетела фигура, окутанная мерцающим синим пламенем.
Она врезалась в нижнюю часть лавки, в центральную колонну, по бокам которой находились разбившиеся окна, и бесчувственно соскользнула по недрогнувшему камню на землю.
Фентабль мог быть напуган, но Мэншун лишь удивился.
Он смотрел на рухнувшее тело, затем на зияющий проём, в котором ещё недавно была дверь.
Там стояла танцовщица, Амарун Белая Волна. Она покачнулась, выглянув на улицу, подняла и широко развела руки. У её ладоней гневно плясала молния.
Неужели она только что взорвала призрака синего пламени?
Что же такое произошло с прежде ничего не смыслившей в Искусстве юной девушкой, потомком Эльминстера, чтобы она стала архимагом за считанные… дни, кажется?
Мэншун прищурился.
Даже булыжник под ногами вздрогнул, когда дверь сорвало с петель и вышвырнуло наружу.
Призрак синего пламени, прижимавшийся к наружной стене дворца, увидел, как мимо пролетел его товарищ.
Затем, не задержавшись даже, чтобы посмотреть, что с ним стало, призрак нырнул сквозь зияющий дверной проём во дворец.
Мимо шатающейся, пустившей слюну девушки с пустым взглядом, девушки в хватке трескучей молнии, и стонущей, тоже шатающейся, среброволосой женщины позади неё, чтобы достичь отчаянно ругающегося толстяка, спотыкающегося в узком проходе, ведущем глубже во дворец.
Призрак злорадно улыбнулся на бегу и поднял свой меч.
Мирт увидел синее отражение нависшего над ним пламени и развернулся, чтобы дать бой.
Улыбка призрака стала ещё шире. Потребуется один, максимум два удара, и затем…
Меч, скорее призрачная тень, чем сталь, рубанул по синим огням — и разрубил их в тёмное ничто.