Холодный презрительный смех сопровождал этот безжалостный удар, и Алусейр скорчилась в беспомощной агонии, разрываемая яростью волшебных печатей. Она едва чувствовала меч, который выдернули из неё, заставив закружиться её туманное тело.
Клинок, который пронзил её насквозь.
Клинок, который рубил призраков так же, как и живую плоть.
Паря у самого пола, омываемая болью, Алусейр подняла взгляд на свою мучительницу.
Та стояла в дверном проёме сразу за пределами действия печатей, с мечом в руке и жестокой усмешкой на лице.
Это была рыцарь смерти Тарграэль, спятившая старший рыцарь. Леди Тёмные Доспехи.
Которая зашипела на неё:
— Это я сторожу Лесное Королевство и забочусь о нём, вовсе не ты, испорченная и глупая сучка, потерпевший неудачу регент! Сейчас я иду охотиться на величайшего врага Кормира — но когда у меня будет свободное время, я вернусь, чтобы с тобой покончить! Можешь на это рассчитывать.
Мэншун ушёл, покинув взволнованную Талан.
Она испытала, да, наслаждение от приказа выследить Амарун.
Значит эта девка на самом деле была Эльминстером… Знай об этом Талан, она была бы не такой смелой во время их первой встречи — но неважно. Если он когда и был грозным чароплётом из всех этих безумных историй, сейчас Мудрец Долины Теней наверняка превратился в бледную тень себя прежнего, раз уж Мэншун доверил ей его убийство. Замки рушились и взлетали в облака, драконы приручались и убивались в небесах, архимаги сражались и превращались в груды дымящегося пепла…
Величественные истории, без сомнения. Но всё же, возможно, это только истории.
Талан посмотрела вниз на своё стройное тело, которое пересекали два широких пояса из кожи, хранящие не менее девяти кинжалов в специальных ножнах — бритвенно-острых и сбалансированных для метания, включая тот, что недавно она швырнула в глаз сембийского купца-обманщика — и решила, что готова.
Что было хорошо, учитывая, что Мэншун горел желанием разобраться с этим делом как можно скорее.
Она проверила свой полый каблук на правом сапоге, где хранились ключи к кое-каким дверям в её особняке. Ключи оказались на месте. Она в последний раз сдвинула свой пояс с мечом, чтобы убедиться, что он не мешает ножевым поясам.
Хорошо. Время для охоты.
Талан схватила великолепный ночной плащ из мерцающего кружева, доходящий до самых лодыжек — такое носили, чтобы показать всем, что Трусильверы легко могут превзойти богатством дюжину любых дворян помладше, любым подходящим для покупок солнечным утром — и обернула его вокруг себя, чтобы скрыть кожаные доспехи от слуг, которые могли стать свидетелями её ухода. Бросив последний взгляд на свою спальню, чтобы проверить спрятанные там вещи, она вышла на балкон.
Там ожидал шнур для лазанья, который она хранила скрытым за статуей каменного грифона в восточном краю балкона. После толчка от стены и быстрого прыжка вниз в мягкий мох своих садов, она оказалась на пути к задней двери из сада и в укутанный ночью город за ней.
— Амарун Белая Волна, — прошептала она в ночь, когда чёрный шнур просвистел у подбородка, — ты станешь мёртвым волшебником.
— Она была вот здесь, леди Баркантл! — закричал ниже по коридору человек с грубым голосом. — Вот здесь, где стоит толстяк!
Мирт восстановил дыхание, размял свои ноющие ступни — он действительно становился староват, чтобы бежать, спасая жизнь, по твёрдым камням через весь город — и расправил одежду. Затем, с чувством, как будто тонет, посмотрел в направлении, откуда раздался крик, и увидел драконов в полных доспехах. Много драконов. И среди них немало волшебников.
Они быстро приближались, с мечами и копьями наготове, и смотрели в его сторону с крайне недружелюбным видом.
— Да, прямо здесь… драконовы потроха! Дверь! Проклятая дверь исчезла!
Прозвенел знакомый Мирту голос.
— Мирт! Мирт из Глубоководья! Стой и сдавайся, негодяй, или поплатишься жизнью! — леди Глатра была в ярости.
— Упс, — проревел Мирт, торопливо разворачиваясь и устремляясь к дверному проёму. Что, подумал он про себя, снова бросаясь бежать и набирая скорость, было довольно громким названием для «зияющей дыры, где недавно стояла и по-прежнему должна бы стоять крепкая дверь».
Волшебники. Именно они всегда были причиной настоящих неприятностей. Они и злобные существа ночи с их древней магией.
Да. Ну, ноженьки, не подведите меня…
Мистра, не подведи меня… Оооох, боль…
Эльминстер едва осознавал, что находится под ночным небом, быстро шагает по сырой, слегка зловонной мостовой, что под вонью отбросов и гниющего мусора чувствуется слабый запах моря, и знакомое сильное, выпуклое тело Шторм прижимает его к себе, помогая идти.
«Его» — значит Амарун, разумеется. У девушки все конечности, кажется, по-прежнему были на месте и двигались как обычно, хотя зрение превратилось в полную слёз муть, а в ушах звенела неугасающая какофония.
Могло быть и хуже, вяло сказал он себе сквозь боль, от которой раскалывалась голова. Его задела чудовищная отдача, которую стоило бы предвидеть, раз уж он стоял прямо посреди дворцовых печатей. Будто какой деревенский маг-самоучка…
— Ш-шторм? — сумел пробормотать он. Он не мог общаться с ней с помощью телепатии, даже прижимаясь вот так крепко. Эта часть его мозга горела, кипела тёмным огнём.
— Эл, — успокаивающе произнесла Шторм, перехватывая тело Амарун так, чтобы ему было немного удобнее. — Я здесь. Я вылечу тебя, когда мы доберёмся куда-нибудь в более безопасное место. Не пытайся говорить или использовать телепатию, если не будет крайней необходимости.
Добрая старая Шторм. Хорошая девочка. Она знала, на что это похоже — тяжесть и боль использования магии.
Она знала, что это такое — быть с Мистрой и потерять её.
— Шторм! — хрипло крикнул Мирт, задыхаясь. — Среброрукая! Эй, подруга, сюда! Подожди меня немного!
Шторм только что нырнула в переулок, таща за собой бесчувственную Рун. Она высунула голову обратно за угол, увидела Мирта и ухмыльнулась.
— Иди сюда, — приказала она. — Сможешь постоять на страже.
— Что? — пропыхтел Мирт, присоединяясь к ней. — Тебе помочиться надо?
Шторм закатила глаза.
— Нет, мне надо попытаться вернуть рассудок Эльминстера в лучшую форму.
Мирт кивнул и вытащил кинжал.
— Меня преследует Глатра, — предупредил он, пытаясь втиснуться в переулок. — С целой кучей драконов и волшебников. Эти ребята как будто никогда не спят.
— Если мы им не позволяем, — ответила Шторм, опускаясь перед распростёртой Амарун и прижимаясь к ней лбом. — Всё это часть нашего хитрого плана по завоеванию Кормира.
— Ха, — хмыкнул Мирт. — Сдаётся мне, слишком уж много народу в этом городе вынашивают хитрые планы по завоеванию Кормира.
Закрытое ставнями окно перед ним распахнулось, открыв голову и плечи скучающей на вид служанки. Не глянув на улицу, она выплеснула в окно полное ведро грязной воды.
Мирт пригнулся. Когда служанка высунулась наружу, чтобы закрыть ставни, он поднялся, ухмыльнувшись прямо в её испуганное лицо, и повёл кинжалом.
— Ты одна из них?
С испуганным криком окно снова захлопнулось.
— Ему лучше, — сообщила Шторм. — Но в основном благодаря тому, что Рун — молодая и сильная. Мне нужно место и тишина на протяжении достаточного времени, чтобы по-настоящему его исцелить.
— Тогда давай-ка снова двигаться, прежде чем гончие Глатры найдут нас здесь, — проревел Мирт. — Если мы выйдем из этого переулка на следующую улочку к югу, сделаем крюк и пойдём вверх вдоль второй улочки, попадём к дьявольски дорогой гостинице, где я снял комнату, и сможем провести ночь там.
Он наградил её улыбкой и с надеждой добавил:
— Две девушки, одна — танцовщица, а вторая — с серебряными волосами, что движутся сами по себе? Моя репутация взлетит до небес.