Арклет бросился к одной из сторон улицы, пытаясь спрятаться от взгляда архимага. Как там работает парализующая магия? Он не помнил; он слышал про неё лишь дважды, и…
— Ох храст, — выругался он, почувствовав ползущую по телу усталость, сковывающую конечности. — О нет! Нет…
Это было словно пытаться идти по шею в воде.
Он попробовал усилием воли продолжать свой путь, но спустя какое-то время понял, что хотя его сердце бьётся, а конечности напрягаются, окружающее уже не меняется.
Он стоит на месте.
Ох дьявол.
— Тихо! — хрюкнул Мирт. — В нашу сторону бежал человек, вон там — он только что остановился.
— Без сомнения, восхищённый тем, что лицезреет знаменитого Мирта Ростовщика, глубоководского лорда, — отозвалась из-за его спины Шторм, которая тащила покачивающуюся и почти безвольную Амарун. Рун могла идти самостоятельно, вся слабость прошла, но приходилось вести её, чтобы удержать от падения.
— Нет, подруга, «остановился» не как обычно, а как парализованный магией. Я видел такое не раз. Кто-то заморозил его на полушаге. И будь я проклят, если этот парень не кажется мне знакомым.
— Какого сорта знакомым? — осторожно спросила Шторм, пытаясь выглянуть из-за туши толстяка.
— Сорта «Арклет Делькасл» знакомым, — отозвался Мирт, сделав пару торопливых шагов. — Судя по всему, он только что выскочил из вон того окна. Того, где стоит идиот в мантии злого мага.
Шторм хлопнула Мирта по плечу, чтобы тот остановился, затем выглянула из-за него, будто глубоководец был крупным булыжником, за которым она пряталась.
— Только не это.
— Очевидно именно это, — ответил Мирт. — А что именно?
— Он отправился на встречу с беспощадным Дардулкином, самым сильным волшебником по найму во всём Сюзейле, чтобы заручиться его магией, — ответила Шторм. — Наверняка затем, чтобы защитить кое-чьё сознание от Эльминстера.
— И переговоры не увенчались успехом?
— Похоже на то. Ходят слухи, что у Дардулкина есть личная армия доспешных ужасов, так что он, скорее всего, следит за Арклетом, пока юношу не заберут ужасы.
— Так заберём его первыми, — проревел Мирт, снова бросившись вперёд и потащив за собой Шторм, — и используем Арклета как щит от заклинаний, раз уж парень уже парализован, а?
— Ага, — уныло согласилась Шторм, на каждом шагу ожидая, что их испепелит нечто ужасное.
Мирт не стал смотреть в сторону окна, не стал и осторожничать. Он просто подхватил Шторм под мышку, чтобы держать её с другой стороны от особняка мага, подскочил к Арклету, сунул руку между ног юного лорда, ухватился за его пояс, подпихнул коленом, поднимая его с земли, и продолжил идти.
Первое заклинание ударило в них через шесть шагов, когда Мирт поворачивал Арклета между собой и окном.
Оно обдало их жестокой болью и бросило на мостовую шипящие молнии.
Когда эти трескучие маленькие разряды утихли, Шторм — оказавшаяся ничком на камнях, всё тело покалывало там, где не парализовало — посмотрела на Мирта, потом на Амарун.
Волосы толстого купца все встали дыбом, лицо почернело, и дымок лениво поднимался с жилета. Или как там назывался этот грязный, бесформенный предмет верхней одежды, что носил старый лорд Глубоководья.
Лицо Рун перестало быть пустым и залитым слезами. Оно было злым и внимательным.
— Эл? — прошептала Шторм.
— Кто это сделал? — рявкнул из прекрасного рта Рун знакомый голос Мудреца Долины Теней.
— Дардулкин. Самый могущественный архимаг в Сюзейле, а может, и во всём Кормире. Он стоит вон в том окне.
— Вот, значит, как? Ну что ж…
Тогда их ударило второе заклинание, взрыв, что поднял их с мостовой и швырнул вниз по улице, как подхваченные ветром листья — кувыркаться и беспомощно кричать проклятия.
— Довольно, — сплюнул Эльминстер, когда все они снова остались лежать на камнях. — Шторм, излечи меня!
— Он послал за нами свои доспешные ужасы…
— Тогда излечи меня немедленно.
Шторм повернула голову.
— Мирт, помоги мне. Нам нужно попасть за тот угол, а потом найти альков или дверной проём, который ты сможешь оборонять от любых доспешных ужасов, пока я буду исцелять Эла.
Мирт ответил нечленораздельным, осторожным «хорошо, если так» хмыканьем, затем начал ползти.
— Должен тебя предупредить, — прохрипел он, медленно подползая к ней, похожий на движущуюся кучу кухонных помоев, — что мои умения разрушителя-доспешных-ужасов слегка заржавели. У Пьергейрона есть… ээ, были — только два таких, и он считал их слишком ценными, чтобы мы на них практиковались.
— Всё, что нам нужно — чтобы ты достаточно их задержал, — ответила Шторм, подползая туда, где она смогла дотянуться до Арклета и покатить его неподвижное тело. Затем она вцепилась в Амарун, тоже заставляя её ползти.
— Хах, — проревел Мирт, протягивая руку, чтобы помочь перекатывать Арклета. — Чем старше становлюсь, тем дольше кажется это «достаточно».
— Я тоже это заметила, — согласилась Шторм, устремляясь вперёд, чтобы подхватить голову Арклета прежде чем она ударится о мостовую. — Думаю, некоторые называют это «прогрессом».
— О? Некоторые? А другие как это называют?
— Общим упадком королевств, все быстрее и неизбежнее скользящих в Бездну, ползучим хаосом и скорым уничтожением.
— Ааа. Так значит, мне стоит побыстрее зарабатывать свои монеты, а?
— Ага, — согласилась Шторм, не сдержав улыбки.
Брорин Виндстаг не помнил времён, когда где-то рядом с ним не ухмылялся бы Деласко Сорнстерн. На протяжении многих лет они почти всё делали вместе, и так продолжалось до сих пор.
И после клятвы Грозозмея исполнить смелый план лорда Илланса они не стали тратить время зря и отправились в их излюбленное «тайное место», тёмный уголок в семейных садах Сорнстерна, где могли обсудить дела, не опасаясь быть подслушанными.
Их обоих охватила бы немота — и холодный, отчаянный ужас при воспоминании о всех изменнических действиях, что они так беззаботно обсуждали — узнай они, что каждый их остроумный комментарий подслушивает и запоминает старший рыцарь Короны, который следил за Виндстагом годами. Некий сэр Талонар Винтер, очень похожий на портреты великого Короля Азуна, четвёртого обладателя этого имени, и кто в данный момент находился над ними, скрытый в кроне могучего тенистого древа.
Человек, который так привык к этой ветке, нависавшей над беседкой, где два друга обсуждали свои делишки, что он мог взобраться и слезть с неё беззвучно, даже в непроглядной тьме, при помощи или без помощи высоких стен Сорнстернов с остриями наверху.
И всё же два лорда пребывали в блаженном неведеньи о своих слушателях, и вели беседу, не скованные правилами приличия. Прямо сейчас они обсуждали шансы Марлина Грозозмея.
— Да, прямо через внешнюю стену особняка Грозозмеев. Крепкий камень в фут толщиной, никаких тайных дверей или ворот. Шагнул, не останавливаясь, синее пламя и всё прочее, и даже гари за собой не оставил.
— Никаких тайных дверей? — недоверчиво переспросил Виндстаг во второй раз.
— Нет, — подтвердил Сорнстерн. — Он в этом поклялся, настаивая, что был трезв и видел всё очень отчётливо. Они вдвоём шагнули сквозь стену, не произнося никаких заклинаний. В месте, где были прочные твёрдые камни — он потом проверил. И Индур никогда не лгал нам и не приукрашивал. Он прекрасно знает, что за такое поплатится своей шеей.
Виндстаг кивнул.
— Так расскажи мне про этих призраков синего пламени.
Сорнстерн откинулся назад, чтобы взглянуть на ночные звёзды — те немногие, что видны были за величественной тёмной листвой дерева над ними. Даже будь у него светящийся камень на шесте, чтобы вглядеться, не было никаких шансов, что юноша заметит так внимательно прислушивающегося к ним старшего рыцаря, поскольку старший рыцарь не обладал привычкой такие шансы кому-то оставлять — даже тупым и безнадёжным юным лордишкам.