Дракон бросил на него ещё один странный взгляд и сбежал. За полсекунды до того, как солдаты позади него и хороший кусок дворцовой стены позади них исчезли во вспышке магии глазного тирана, превратив пустующий дверной проём в зияющую дыру.
Оставив Шторм и Арклета глазеть друг на друга через внезапно опустевшую улицу с разрушениями с одного боку и бегущими в панике пурпурными драконами и боевыми магами с другого.
Беги!
Ментальный крик Эльминстера был почти оглушительным, и Арклет опустил голову, вытянул руки и действительно побежал, угодив в объятия Шторм, когда несколько задыхающихся мгновений спустя она поймала его, чтобы не позволить юноше врезаться в дворцовую стену.
Как только Шторм схватила его, Арклет почувствовал, будто у него в голове вспыхнул великий сияющий очаг света и тепла.
Его разум дрогнул, и его твёрдо заставили восстановить дыхание и равновесие, как можно быстрее, одной рукой опереться о нерушимый камень дворцовой стены, пока Эльминстер и Шторм общались в сверкающем танце мыслей столь быстрых, что Нежный цветок дома Делькаслов не успевал за ними следить.
Спустя миг он начал разворачиваться прочь от дворца, чтобы взглянуть вверх в ночь, где крутился и взлетал глазной тиран, пытаясь разом охватить большее количество кормирцев, готовый снова швырять свою магию и навсегда лишить королевство как можно большего числа солдат и магов Короны — Эльминстер взял управление на себя.
Чтобы сотворить быстрое, ловкое и незнакомое заклинание, которое копьём ударило вверх, попало в созерцателя и вцепилось в его истинную форму хваткой чудовищного принуждения. Магия окутала парящий ужас трескучими синими и серебряными огнями.
Плетение могло порваться, Эльминстер и Шторм могли перестать быть Избранными самой могущественной богини Королевств, но они знали, как подчинять гордых волшебников, которые росли, молясь Мистре.
Бегающие огни вокруг корчащегося созерцателя вспыхнули коротким серебряно-синим солнцем в небесах над Променадом.
Глазной тиран замигал и на мгновение стал человеком, человеком, падающим вниз. Затем он снова оказался созерцателем, содрогающимся и корчащимся, громко стонущим. Чудовище проревело: «Я Ксарландралат, потомство Ксорлугры — и раб проклятого Мэншуна! Освободи меня! Освободи меня от этого!»
Затем солнце угасло, швырнув созерцателя кувыркаться и крутиться высоко в воздух.
Арклет услышал изумлённый вздох, и сильные руки с длинными пальцами, державшие его, напряглись — а затем упали.
Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Шторм падает лицом на мостовую, рухнув на улицу безвольной мокрой тряпкой.
Боль взорвалась у него в голове. Боль Эльминстера.
Отшатнувшись к стене, чтобы опереться, и спотыкаясь, пройдя вдоль неё, Арклет услышал, как волшебник, мысленный голос которого в глубоких безднах его разума казался тихим и далёким, слабо сказал: Со Шторм покончено, со Шторм покончено унеси внутрь…
Он нагнулся, чтобы поднять её, или попытался, потерял равновесие и вынужден был сделать несколько неверных и быстрых шагов, чтобы не упасть. Эти шаги снова привели его на улицу.
Где лорд дома Делькасл увидел, как с небес снова опускается созерцатель с убийственным взглядом, похоже, вернувшийся под контроль Мэншуна.
Позади него с таким же убийственным взглядом Тарграэль перестала пытаться попасть в одно из зданий и безумно размахивая мечом в обеих руках неслась обратно через улицу. Убийственным взглядом, устремлённым на созерцателя.
Но на угрожающе покачивающегося созерцателя нацелено было куда больше взглядов. Все до последнего боевые маги на улице встали в стойку и читали заклинание. Драконы торопливо подались назад, чтобы дать волшебникам место.
— Сейчас! — крикнул длиннобородый боевой маг.
И завизжал сам воздух, когда полсотни заклинаний пронзили его, чтобы сойтись на наступающем созерцателе.
Вспышка была ослепительно, оглушающей, и от неё Арклету захотелось упасть.
Так он и поступил.
Глава 25
Спасение и пленение
Королевский дворец, Променад и ряд зданий по другую сторону самой широкой улицы Сюзейла содрогнулись и задрожали все разом. Каменный карниз отломился от стены и рухнул на мостовую, разлетевшись на части. Во все стороны полетели кувыркающиеся обломки.
Едва ли кто-то обратил внимание. Падающие, подскакивающие на дрожащих камнях среди клубящейся пыли люди смотрели вверх, на созерцателя. Глазной тиран оказался в ревущем сердце более двух дюжин бушующих заклинаний. Они рвали и били, обжигали и хлестали, и в конце концов подбросили в небо вопящую, рассыпающую клыки, сломавшую челюсть беспомощную сферу, вырвав ей глазные стебли, посыпавшиеся на землю дождём мокрых ошмётков.
Умирающий, разорванный на части и расплёскивающий внутренности ливнем фиолетового мяса созерцатель, который, как только что узнала Талан, был Мэншуном, замедлил полёт, достигнув зенита, и начал падать обратно.
Растерзанный, дрейфующий в воздухе, слишком пострадавший, чтобы кого-то атаковать, созерцатель покачнулся, пытаясь замедлить своё падение. Его центральный глаз глядел в никуда и начал блекнуть. Кормирцы наблюдали, не осмеливаясь пока радоваться победе.
Тарграэль не останавливалась, следуя за созерцателем, не отрывая от него пристального взгляда, высматривая любой признак того, что Мэншун читает какое-то последнее заклинание.
Созерцателя повело в падении вбок, прочь от дворца… к остальной части города. В сторону крыши, где затаилась Талан.
Тарграэль ни на мгновение не позволила своему взгляду оторваться от искалеченного чудовища. Рухнет ли он на крышу клуба и разобьётся там, рядом со своей подлой маленькой ментальной рабыней?
Было похоже на… нет… нет. Чудовище увело в сторону достаточно сильно, чтобы пролететь мимо, чтобы рухнуть влажной грудой на улицу за клубом или врезаться в фасады лавок и балконы следующего здания напротив.
Затем внимательность Тарграэль была вознаграждена.
Она заметила практически неуловимую вспышку между созерцателем и тёмной фигурой на краю крыши. Мэншун нырнул в разум своей Талан.
Талан, которая днём была леди Делейрой Трусильвер, обитательницей особняка, который не мог спрятать или передвинуть даже основатель Зентарима.
Тарграэль начисто забыла о падающем созерцателе. Её новой целью была Талан.
Она бросилась бежать. Драконы тоже бежали, и некоторые даже устремили взгляды на неё, поднимая мечи, но она не обратила на них внимания, всё ускоряя бег и направляясь к улице с другой стороны этого клуба, пытаясь обойти крышу сзади.
Она успела увидеть, как Талан высоко наверху сделала опасный прыжок на крышу соседнего здания.
— Ты! — закричал позади человек, совсем рядом. — Опусти оружие или умрешь!
Тарграэль закатила глаза. Неужели тупоголовые драконы никогда не сдаются?
Не прекращая бежать, она оглянулась. Проклятье! У него были друзья, около дюжины, и среди них был боевой маг. И не похоже, чтобы он был испуган или задыхался от бега. Он доставал свой тлуинов жезл!
Она миновала клуб и побежала вдоль стены второго здания, зная, что Талан, скорее всего, уже оказалась в нескольких зданиях от неё, перепрыгивая с крыши на крышу и обладая широким выбором путей вниз на улицу — и даже под улицу.
По переулкам к ней бежали новые драконы, стремительно сокращая расстояние.
— Проклятье! — воскликнула она. — Довольно! Я отправлюсь в дом Трусильверов, чтобы выследить Талан, но сначала мне всё равно нужен тот камень из тайника королевы Эленду. Если я захвачу его разум, он не сможет использовать на мне свою магию!
На добрых шесть шагов опережая пурпурного дракона, который продолжал требовать сложить оружие и грозил неминуемой гибелью, она свернула за знакомый угол и оказалась перед деревянным люком, который помнила. Она подхватила крышку люка и даже не оглядываясь швырнула её за спину в лицо преследователя, и не глядя бросилась ногами вперёд вниз в открывшуюся шахту.