Если для спасения не было уже слишком поздно.
Он чувствовал, как его собственная жизнь покидает его, вытекает толчками…
Этого не могло быть! Не могло…
Он был лордом Марлином Грозозмеем! Разве они этого не знают? Как они посмели?
Кто-то ещё неторопливо обошёл трёх призраков и протянул длинные, стройные руки, чтобы забрать Клинок и Чашу. Его Клинок и Чашу.
В блекнущем, предсмертном недоверии Марлин посмотрел на неё. Помутившимся взглядом он различил высокую, стройную, красивую человеческую женщину с жестоким лицом и тёмными, полными ярости глазами, облачённую в чёрные одежды, с серебряным плащом на плечах. Её он тоже никогда раньше не видел.
Она положила меч и чашу на столик, до которого Марлин не мог дотянуться, и Грозозмей увидел окровавленное лезвие кинжала, выступавшее у неё меж грудей.
Он быстро угасал, жизнь вытекала из его бесполезных обрубков с каждым ударом сердца. Он попытался поднять их к ней, и его усилие заслужило холодную усмешку в ответ.
— К-кто ты? — сумел выговорить он.
— Госпожа призраков, — раздался насмешливый ответ. — Я собираю призраков синего пламени. Твои станут прекрасным пополнением моей коллекции.
Она шагнула ближе. Марлин с тупым, предсмертным интересом уставился на измазанный кровью кончик, выступающий у неё из грудной клетки.
Она улыбнулась.
— Нравится? Я ищу человека, который воткнул его туда. Знаменитого волшебника по имени Мэншун. Уверена, ты о нём слышал, но не встречал ли ты его где-то поблизости? Недавно?
Марлин покачал головой.
— Кто-нибудь ещё в Кормире собирает призраков синего пламени?
— Один появился… на Совете, — слабо ответил он, чувствуя вкус собственной крови во рту. — Никто не знает, кто им управляет.
Она неожиданно наклонилась и взяла его за горло жестокой сильной хваткой.
— Ты сказал мне правду? — прошипела она, и в глазах женщины внезапно заплясал синий огонь.
Марлин задрожал, пытаясь не закашляться.
— Д-да.
Она встряхнула его, обжигая взглядом.
Затем, неожиданно, она начала рассказывать ему историю, быстро шепча слова.
— Тот, кого зовут Мэншуном, буквально ударил меня в спину, много лет назад, и как видишь, оставил во мне свой погрузившийся по самую рукоять кинжал. Я проклята и не могу умереть, пока заклятье на снимут — и живу в вечной агонии. Хуже, чем ты чувствуешь себя сейчас, червяк.
Марлину как раз хватило сил недоверчиво покачать головой.
— Меня ведёт боль, — прошипела она ему в лицо. — Боль и ненависть. Я ищу смерти Мэншуна. Я не смею вырвать его кинжал, потому что это изменит чары на моём теле и я буквально сгнию заживо. Может, такова моя судьба, но пока я не хочу её выбирать.
Выпрямившись, он выдернула умирающего лорда из кресла. Марлин оказался рядом с женщиной, повиснув на её руках, сжимавших его за плечо и горло.
— Я иду по следу Мэншуна, — прошептала она. — Он — Коллекционер призраков синего пламени; он разыскивал их, когда мы встретились, все эти годы тому назад. Собирая мою собственную коллекцию, я надеюсь выманить его из укрытия. Ко мне. В пределы досягаемости, по крайней мере.
Марлин Грозозмей смотрел на неё стеклянным взглядом тёмных и пустых глаз.
— Итак, — прорычала она, — можешь ли ты рассказать мне что-нибудь, что поможет отыскать Мэншуна, обречённый лорд? Хоть что-нибудь?
Но она трясла мертвеца. Пока она шипела ему свои слова, Грозозмей скончался.
С тихим проклятием она швырнула его безвольное тело на пол.
Стены комнаты в недрах самого глубокого уровня дворцовых погребов поросли тёмной, болезненной на вид зелёной плесенью, а воздух был сырым и зловонным.
Лорд Арклет Делькасл подвёл волшебника Трейсгара с пустым взглядом к массивному каменному столу, который был единственным предметом мебели в комнате, снова огляделся вокруг, и закатил глаза.
— Здесь внизу около шести сотен комнат, и мы должны встречаться именно в этой?
Его голос принадлежал Эльминстеру.
Хоть Вангердагаст и превратился в паукообразное нечто, но пожимать плечами он по-прежнему умел.
— Никто к ней и близко не подходит. Поэтому она полезна. Ты даже не представляешь, сколько любовников прокрадываются вниз в погреба для волнительных свиданий в свете свечи.
— Ещё как представляю, — мрачно ответил Эльминстер. — Уж поверь.
Он посмотрел вниз, на лежащего на столе мужчину, на голове которого, будто охраняя его, сидел Ванги-паук.
Юный, с приятной внешностью, но не слишком красивый, на вид — из чондатанцев. Одет в мантию вроде тех, что предпочитают боевые маги. Дышит очень медленно, но без сознания. Заметных ранений или шрамов нет.
— Кто это?
— Боевой маг Релдик Эпплкраун. Юный, преданный, не слишком умелый в Искусстве. От ран, полученных прошлой ночью в схватке с созерцателем, его исцелили, но его зацепила магическая отдача и лишила большей части разума.
— Сожжённые мозги, — пробормотал Эл, глядя на Вангердагаста с безмолвным вопросом в глазах.
— Твоё новое тело, если хочешь, — хрипло сказал бывший королевский маг Кормира. — Королевство в долгу перед тобой. Девять Адов, оно должно тебе куда больше. Как и я.
Эльминстер мрачно посмотрел на него.
— Спасибо.
Он наклонил голову Арклета в сторону Трейсгара и спросил:
— Он нужен тебе на столе?
— Нет, — ответил Ванги. — Просто заставь его обойти кругом — медленно — пока мы примемся за работу.
Эльминстер так и сделал, и они вдвоём, ведомые заклинанием Вангердагаста, погрузились в разум Велвина Трейсгара, затуманив его память несколькими наслаивающимися друг на друга заклятьями, чтобы он забыл о том, как помог своим узникам сбежать. Затем они опустили Трейсгара на пол и наложили простые сонные чары.
— Я поддержу тебя, когда окажешься внутри, — предложил Ванги, кивая на юношу на столе. — Не хватало ещё, чтобы ты встал и споткнулся о Трейсгара, а он проснулся и решил, что встретил двух магов-предателей и паукообразную тварь, которых немедленно требуется испепелить.
Эл пожал плечами.
— Глатра бы так и сделала.
Вангердагаст всё ещё невесело смеялся, когда молодой волшебник на столе дёрнулся, затем забился в конвульсиях.
— Не пытайся пока встать, — посоветовал паук. — Сначала я должен рассказать лорду Делькаслу о том, что мы собираемся сделать, иначе он может решить, что не стоит тебя ловить, когда ты начнёшь падать.
Похожие на паучьи лапы пальцы поднялись, указывая вниз за край стола.
— Арклет, попытайся не наступить на Трейсгара. Он будет смотреться немного странно с отпечатками сапогов на лице, когда они обнаружат его спящим в кровати, в которой его быть не должно, где-нибудь во дворце.
— А… в какой кровати? — осторожно спросил Арклет.
— В одной из готовых комнат в гостевом крыле, думаю — там его найдут прежде, чем он умрёт от голода. Мои сонные чары не спадут — при условии, что потолок не обрушится и кровать не сломается — пока кто-нибудь из нас четверых не коснётся его.
— Четверых?
— Я считаю Эла, болван. И его новое тело. Которое на самом деле пока ещё не его — до тех пор, пока он не научится ходить и разговаривать.
Арклет недоверчиво нахмурился, и почти одновременно человек на столе неловко подбросил руку в воздух, попытался пошевелить пальцами и открыл челюсть достаточно, чтобы произнести:
— Пооокаа неммного неепривввычно!
Закатив глаза, лорд сделал быстрый шаг назад, чтобы оказаться в стороне, если тело внезапно начнёт размахивать конечностями.
— Мудрый парнишка, — мрачно провозгласил Вангердагаст за миг до того, как дикий взмах руки Эпплкрауна сбросил его самого со стола.
Арклет захихикал, потом позволил себе громко захохотать.
— Вот так, парень, — раздался голос Ванги откуда-то с пола по другую сторону стола. — Мне нравятся ручные лягушки, которые умеют смеяться.