Преследователи начали выбираться. Они двигались в сторону ближайшей лестницы и старались заглядывать в лица всем, рядом с кем оказывались. Я подумала: «Ну вот, сейчас они заметят, что лишь мы в одежде. И всё поймут». И, постаравшись изменить голос, довольно громко обратилась к Варьке:
– Вась, а ты телевизор в номере выключил?
Варька в первое мгновение не поняла, потом оценила мою тактику и промычала:
– Угу.
Мужики миновали нас. Они выбрались на твёрдую поверхность, принялись отряхивать грязь (а сделать это, ох, как непросто!) и громко ругаться. А затем поплелись к душевым кабинкам.
Мы вздохнули спокойно.
– Что дальше? – обратилась я к девчонкам. – Надо бы возвращаться.
– Ага, – лениво откликнулась Варька, – нас, наверное, уже ищут.
– Нужно помыться, – ещё более вяло отозвалась Ника, – обсохнуть. Я знаю, куда нам надо. На Тортиллу.
Тортиллой называется тропический остров, лет двадцать назад обнаруженный русскими ходоками. Остров очень маленький и необитаемый. Он принадлежит какому-то небольшому островному государству. И иногда даже туда заглядывают рыбаки на самодельных лодчонках, или путешественники на собственных яхтах. Но чаще Тортиллу посещают ходоки. Поваляться на пляже, где песок почти белый; поплавать в океане, где не встречается акул-людоедов; погреться на жарком солнышке, которого так не хватает в Заозёрье. Игорь со Славиком когда-то мне рассказали, что давным-давно существовал пиратский остров Тортуга. Позднее я об этом прочитала. Остров назвали так, потому что там водилось много черепах. Или он сам походил на черепаху. Сейчас тот остров именуется по-другому. А наш назвали Тортиллой просто по созвучию. И для красоты. Собственно, черепахи там тоже обитают. Нет хищников, вредных насекомых. В общем, сказочный остров. Может, туда даже русалочка Ариэль приплывает. Если существует в реальности, конечно.
Хорошенько отдохнув в грязи, мы выбрались наружу и тоже направились по деревянным мосткам к душевым кабинам. Люди всё обсуждали мужиков, прямо в костюмах забравшихся в грязевую купальню, называли их пьяными и удивлялись тому откуда они появились. На нас тоже смотрели странно. Неписанный кодекс ходоков гласит: «Старайтесь не попадаться на глаза обывателям». Но нам выбирать не приходилось.
В душе Ника уселась на пол и сказала:
– Я совсем без сил. Варька, проложи путь на остров.
Мы втроём влезли в одну кабину. Вода, тёкшая сверху, потихоньку смывала грязь с одежды.
– Не смогу. Я там была пару раз. С другими. Но сама… плохо представляется. Да и мел в грязи.
– Мел отмыть можно, – вмешалась я. – Чего ему сделается? Варька, постарайся. Ника и вправду устала. Она сегодня семь закоулков проложила. Лошадиная доза.
Лошадь ходока можно научить создавать двери. Правда, ходок должен сидеть верхом. И вообще они с лошадью должны много времени вместе проводить. То есть создаёт не совсем лошадь, а всадник, но рисуется дверь копытами. Я слабо помню путаные объяснения. Да и выражение «лошадиная доза» не о том.
Варька долго сосредотачивалась, стоя у стены. Я даже почти всю грязь смыть успела. Ника приоткрыла дверь и выглянула в щёлочку.
– Они там, – проговорила негромко. – Уже сходили переодеться. Стремительные какие! Бродят. Нас выискивают.
– Тортилла. Тортилла, – несколько раз прошептала Варька. А потом изобразила дверь. Через несколько секунд подруга радостно вопила: – Получилось! Получилось! У меня получилось!
Нечасто у Варьки случаются удачные переходы. Есть от чего прийти в восторг.
На самом деле, нечасто – это совсем не то слово. Я, уговаривая Варьку, дико переживала, что нас опять занесёт не туда. Прокладывание правильного закоулка для неё такая же редкость, как снег в пустыне. У моего отца то же самое. Потому он отдалился от мира ходоков и никогда не рисует двери.
Мы повалялись на тёплом песке. Выполоскали одежду в океане. Посушили её на солнце. Немножко отдохнули. Казалось, прошла уйма времени.
– Нас точно потеряли, – сказала Варька, переворачиваясь на живот.
– Да, – ответила я и начала натягивать ещё влажные джинсы. – Пора возвращаться.