– Говори, что здесь происходит! – вдруг взвизгнул бледный. – Где он? Что с ним? Ты знаешь?!
Он резко двинулся ко мне, вытянув руки, будто желая схватить за шею. Наступил в кольцо, вскрикнул, когда почувствовал, что нога не находит опоры. А после земля всосала его с таким чавкающим звуком, что мне стало очень не по себе. Обычно колодцы хоть и чавкают, но не так плотоядно. Хотя кто её знает, эту Поляну?
Перед нами остался один Грозный. Мне отчего-то пришло в голову, что ему весьма подходит это прозвище. Снизу закричал упавший. Значит, с ним всё было в порядке, и колодец его не слопал. По травке, торчавшей из круга, ползали муравьи. Комары тучей вились возле мужика. Кусали его, а нас не трогали. Видимо, это совсем вывело Грозного из себя, он сжал рукоять ножа:
– Ведьма, верни его обратно!
Бледный из-под земли молил о том же.
– Только если вы уйдёте отсюда, – поставила условие я.
– Мы уйдём, – пообещал мужик. Он испугался, но старался этого не показывать.
– Тогда нужна верёвка.
– Нет у меня верёвки, – вкрадчиво заговорил Грозный, – может, сходим к тебе домой и принесём?
Тут в лесу раздался выстрел. Не очень далеко от нас. Должно быть, там охотилась Мавра Антониновна. Следом где-то совсем рядом захрустели ветки. На Поляну выскочил олень и понёсся через неё, не больно-то стараясь выбирать дорогу. Варькины нервы не выдержали, она бросилась к тропе и с криком полетела в сторону Заозёрья. Я за ней.
Некоторое время мы бежали, еле уворачиваясь от веток. Потом Варька запнулась и полетела на землю. Я свалилась на подругу. Мы несколько секунд барахтались на тропе, затем вскочили, огляделись и поняли, что нас никто не догоняет. Ещё минут десять тяжело дышали и всё прислушивались. Наконец Варька сказала:
– Он упал. В колодец.
– Вполне возможно, – отозвалась я.
– Пойдём домой. Ну её, Поляну эту, в самом деле.
Я стала отряхивать джинсы и куртку.
– Кто же мог знать? Ты ещё покушать собиралась…
Варька извлекла из кармана мятые бутерброды. Сперва решила оставить их лесным животным. Аппетит пропал. Такое с Варькой редко случается. Но через минуту она передумала.
– Дома поедим, – и затопала по тропе, а я следом.
В голове роились мысли. Первая о том, что в последнее время на нашем пути появляется много странных людей. Вторая – следует ли обо всём рассказать? «Наверное, следует, – решила я, хорошенько поразмыслив. – Попечители обязательно удумают прочесать лес вокруг, чтобы выяснить, нет ли других беглецов. А, возможно, помогут мужикам выбраться, пока те не угодили в когти бесформенных. Если ещё не угодили».
Варька согласилась со мной и постановила:
– Всё. Больше я из Заозёрья ни ногой. Хватит с меня приключений.
Глава 4. Рассуждая над столом бабушки
Однако передумала она довольно быстро.
Уже на следующий день в крепость стали прибывать ученики, и наши, и гости из Солнечной школы. А первого сентября на торжественной линейке старший попечитель объявил, что через несколько дней, в ближайшую пятницу, состоится бал, посвящённый началу учебного года. И ещё, как и каждый год, напомнил, что едва начнутся занятия, переходы на стеночках и на привратницкой избушке сразу закроются. Чтобы попасть в большой город потребуется получать специальное разрешение. И потому наряды для бала желательно купить сейчас. Пока имеется в запасе пара деньков. Варьке оказалось выгодно забыть о зароке, бал она пропустить не могла. Потому решила, что не стоит терять времени, а надо не медля бросаться искать каких-нибудь старших учеников, чтоб увязаться за ними в крупный торговый центр да набрать там вещиц посимпатичней. Чтоб не только на этот бал, а и на все последующие хватило.
Собственно, занятия начались прямо с первого дня сентября, но ученики прибыли не все. Кого-то задержали дела, кого-то проблемы. Дела и проблемы родителей, разумеется, а не детей. Так каждый год происходит. Иногда и учителя опаздывают. Мне кажется, здесь действует принцип… не знаю, как его назвать. Ну, вот почему в гости последним приходит человек, который ближе всех живёт? Он думает, что ему совсем недалеко идти, потому и не торопится. Для ходока, наверное, так же. Тому, кто умеет прокладывать закоулки, идти всегда недалеко, вот он и не спешит.