– Ага, – кивнул Игорь. – Не повезло мужикам. Возле Поляны энергетика какая-то тяжёлая. Там в колодцах бесформенные совсем дикие.
– Ты-то откуда знаешь? – спросила Варька, показывая на арку, в которую следовало свернуть.
Славик хмыкнул.
– Да уж знаю, – ответил Игорь.
– Вы же не спускаетесь в колодцы на Поляне, – я повернулась к нему, – ты сам говорил.
– Сейчас не спускаемся. Но это не значит, что не спускались раньше.
И тут на меня накатило. Сдерживаемое беспокойство распустилось, страх разросся, сожаление о сделанном проклюнулось. Я приняла такой растерянный вид, что Славик сразу всё понял.
– Ох, – выдохнула я, – получается…
Мы вошли в арку, и звук шагов заметался, отскакивая от стен.
– Когда-нибудь попечители обо всём узнают, и вам здорово влетит, – пообещала Варька с видом человека, весьма осуждающего неосторожные поступки.
– …получается, я их убила, – горестно завершила я фразу.
Именно поэтому я в последние дни ходила дёрганая и нервная, как верно подметила Варька. Всё никак не могла отогнать мысли о том, что мужики погибли, и я к этому причастна. А она отмахивалась, говорила: «Они сами виноваты».
– Все изучают коридоры, – Игорь посмотрел на Варьку, как на несмышлёныша. – Это естественный процесс становления ходока.
– Никого ты не убила, – Славик приобнял меня за плечо и странно разговорился. – Они и до тебя по Поляне гуляли и непременно догулялись бы, даже если б ты не появилась.
Я остановилась посреди небольшого пустого двора. В горле возник ком.
– Я знала, что там переходы возникают непростые, но успокаивала себя мыслью, что попечители непременно отыщут бедолаг. Только у них ничего не выходит, а сейчас, когда Игорь сказал… ну, то есть, я и без него знала, но…
– Да ладно, – у Славика на лице промелькнуло мученическое выражение, но тут же исчезло. – От бесформенных можно уйти. У нас получилось…
Игорь с Варькой дошли до подъезда, но обернулись, увидели, что мы стоим на месте, и подошли.
– Пообещай, что не разревёшься, – попросил Славик, заметивший, что я уже почти разревелась.
Я угрюмо кивнула, уговаривая слёзы не торопиться на выход, и переспросила:
– Получилось? Но ведь говорят, что бесформенные… они сразу… убивают?
– Они пытаются, – Славик поморщился, видимо соображая, как бы убедить меня, что ничего страшного не происходит, потом оттянул ворот рубашки и показал не успевшую побелеть полосу на плече. – Они пытаются.
Варька ахнула.
Я протянула:
– О-о!
Хороший такой шрам. И недавний.
– И после этого вы ещё суётесь в непроверенные переходы?!
– Так, ладно! Пойдём, – нетерпеливо влез Игорь. – Жуть как есть хочется.
– Вы чокнутые! – о слезах я позабыла, теперь думала о бесформенных.
Я видела их только на картинках, большего и не хотелось. Однако некоторые люди основательно занимаются изучением закоулочных тварей, не оставляя попыток выяснить, что же это за существа. Смельчаки исследуют колодцы на Равнине и прочие переходы. И страшно рискуют при этом. Исследуют много лет, но так и не добились каких-либо результатов. Дело в том, что ещё никому не удавалось поймать бесформенного.
Некоторые переходы, как я уже говорила, приводят в другие, имеющиеся на этой земле (ну или на какой-нибудь другой) места. И если человек, шагнувший в закоулок, оказывается под солнцем, или под луной, пусть даже под туманом, то бесформенных ему опасаться нечего. Они никогда не выходят на воздух. Но временами двери приводят в такие места, которые похожи на лабиринты. Собственно, благодаря им и возник сам термин «закоулки». Очень уж похожи. Всегда куда-то или к чему-то ведут. К чему-то скрытому, глухому. Или напротив упираются в тупики. Такие лабиринты располагаются в склонах или под землёй. Они не всегда приводят наружу, потому иногда невозможно понять в нашей ли вселенной находятся эти склоны да подземелья или в неведомых далях. Возвращаться из странных лабиринтов приходится так же, как и попадать туда, при помощи перехода. Если не найдёшь выход, конечно.
Ходы в подземельях или внутрискальях выглядят, словно прорытые в земле или прорубленные в камне, но сделал это человек или бесформенные, учёные не знают. Правда, в некоторых лабиринтах видна явно человеческая рука. Стены там сложены из кирпичиков или обиты деревянными панелями. Кто там был раньше неизвестно. Ясно лишь, что закоулки тянутся на многие сотни километров и доступны только ходокам.