Я никак не могла запомнить имя этого человека. То ли Игнатий, то ли Ипатий. Варька страдала такой же амнезией. А выглядел этот самый Имя-на-И весьма подходяще. Тихон говорил, что они в своё время ни минуты думать не стали, кого на роль звать. Сразу охотника зачинателем назначили. А что? Грива седых волос, борода тоже белая, и лицо замечательное, стоит подметить, ух! Непростое такое лицо. Когда Имя-на-И сдвигал брови к переносице, всем страшно становилось. Суровый мужик.
И вот зачинатель в светлой хламиде начал вести выученный и отрепетированный диалог с узником Никитой. Уже после команды «Поехали». И тут в классе появились Катька, Диана и Анжелка. Им знаками стали показывать, что в «студии» нужна тишина. Собственно, зрительницы не особо и шумели. Они сели на стулья возле самой двери и принялись переглядываться. С такими противненькими улыбочками. Будто пакость какую затеяли. Во всяком случае, мне именно так казалось.
Потом сцена закончилась, и Виталик надумал внести изменения в изначальный план, видимо, цельная картинка в его голове начала рябить. С режиссёром такое постоянно случалось. Они стали с Тихоном что-то обсуждать, присоединились Имя-на-И и Макс. Затем чуть ли не спор стал нарождаться. Только я не прислушивалась. Мы с Варькой поглядывали в сторону бывших актрис и очередной Заозёрской гостьи.
Едва тётка сообщила мне, кем является эта красивая дама, я сразу стала думать, что её визит не сулит Нике ничего хорошего. Почему, и сама себе объяснить не могла. Не сможет же дама сестрёнку в Заозёрье похитить. Тут народу полно вокруг. Или сможет?
На всякий случай я Нике всё рассказала, сообщила и фамилию гостьи, и о своих предчувствиях недобрых поведала, после чего попросила быть осторожней. Не оставаться одной и ты ды, и ты пы. Обо всём этом я говорила ей не впервые, в последний раз, когда прилетал Герман. Вернее, во все те разы, когда он прилетал. Но и сейчас, как и раньше, Ника лишь пожала плечами:
– Ты же сама не веришь, что она за мной прибыла.
– Да кто её знает? Иногда детей воруют и в людных местах.
– Тогда б это сделал Герман.
Логика в этих словах имелась. Герман куда как больше походил на человека, способного заняться киднеппингом. Однако он, когда прилетал, сразу отправлялся в архив, а эта дамочка старательно вешает на себя улыбочку Джоконды и гуляет по территории крепости весь день. Чего она, таёжным воздухом сюда дышать прилетела? Тоже мне…
Со стороны Дианы, её тётушки и Анжелки доносились язвительные смешки. Складывалось ощущение, что три девицы обсуждали всю съёмочную команду и особенно азартно нас с Варькой. Катька смотрела в нашу сторону и заливалась, слушая нашёптывания племянницы и её подруги.
Виталику такие зрительницы откровенно не нравились. Он начал заметно нервничать и пару раз огрызнулся на Тихона. Их спор по поводу того, как должна выглядеть зарешётчатая сцена грозил перерасти в многодневную ссору. Такое раньше случалось, нам с Варькой Вика рассказывала. Тихон выбирался из себя из-за придирок и неумения Виталика быстро приходить к определённому решению, потому бросал фразу: «Всё, я ухожу!» и действительно исчезал. Съёмки приостанавливались. Застой в процессе мог длиться два дня или две недели. Потом Тихон и Виталик приходили к общему знаменателю, и работа возобновлялась.
Сейчас причиной возникшего конфликта являлась, по всей видимости, не столько неопределённость режиссёра, сколько смешки со стульев возле входа. Кому-то следовало попросить девиц удалиться. Но Виталик был для этого слишком нерешителен и вежлив. Хотя ему-то как раз, я уверена, казалось, что смеются над ним. Мнительность высочайшего уровня. Остальные тоже молчали, лишь бросали осуждающие взгляды в сторону Катерины Ступицыной и девчонок, щедро снабжающих её сплетнями. Даже Имя-на-И молчал. А ведь мог бы и высказаться, взрослый дядька всё-таки. Но он смотрел на Катьку с восхищением и лёгкой долей отупения. Наконец не выдержала Вика – самая наглая из нас.
– Данный процесс не предусматривает присутствия в кабинете, используемом для съёмок, посторонних, – она встала напротив гостьи крепости, – потому вам всем лучше удалиться, пока кому-нибудь из присутствующих дурно не сделалось, а то в воздухе пахнет чем-то неприятным с момента вашего появления.