— Если это Ник, то он на нашу уловку не поддастся, — возразила она. — Он знает, что шхуне не грозит затопление.
— Это не Ник, — твердо сказал я, молясь, чтобы оказаться правым. — Малютка Ник нужен нашей леди на палубе. Нет, это наверняка Леффлер или его неведомый приятель. Начинай.
Я присел на койку, спрятав свое оружие между двумя телами. Тедди посмотрела на меня. Я ободряюще кивнул. Сжав кулачки, она шагнула к двери.
— Помогите! — завопила она что было мочи. — Помогите, мы тонем! Скорее, кто-нибудь! Спасите же нас!
Признаться, миг был довольно напряженный. Сначала никто не отозвался. Потом я услышал, что кто-то возится с засовом. Незнакомый голос крикнул:
— Всем отойти от двери! Не вздумайте что-нибудь отколоть.
Тяжелая дверь распахнулась, ударившись о шкафчик. В проеме возник здоровенный субъект с приплюснутыми ушами и сломанным носом — типичный боксер-тяжеловес. Он уцепился за косяк, посмотрел на меня, убедился, что опасности я не представляю, и перевел взгляд на Тедди.
— Вон там! — выкрикнула девушка, указывая на воду, толчками прибывавшую из гальюна. — Там течь. Мы пытались ее заткнуть, но ничего не выходит.
Боксер заглотал наживку с потрохами. Судя по всему, ему не улыбалось пойти ко дну вместе со шхуной. Он шагнул в сторону гальюна, держась одной рукой за распахнутую дверь. Когда он на мгновение отвернулся от меня, я выпростал из-за спины руку со стальной трубой и нанес ему страшный удар по почкам. Приплюснутый распрямился словно пружина; более того — он с глухим стоном перегнулся назад, схватившись обеими руками за поясницу.
Я уложил его резким ударом по горлу и склонился над поверженным противником, нащупывая, нет ли при нем пистолета. Впрочем, будь он вооружен, наверное, уже вошел бы в каюту, держа пистолет в руке. Увы, оружия при нем не нашлось. Оставалось надеяться на Леффлера — этот бы без пистолета и шагу бы не ступил. Я встал. Тедди, прижав ладошки ко рту, смотрела на мертвеца широко раскрытыми глазами. Я раздраженно буркнул:
— А что, по-твоему, я должен был делать — полчаса раздирать простыни, чтобы связать его по рукам и ногам и вбить в пасть кляп? Как в кино?
Она судорожно задышала, потом выдавила:
— Н-ничего. Все нормально. Со мной... все в порядке. Что... Что делать дальше?
— Отсюда только один путь на палубу? Едва я задал вопрос, как “Фрейя” налетела на мель. Двух мнений тут быть не могло. Удар был так силен, что нас отбросило в дальний угол. Послышался душераздирающий скрежет, и вдруг, перестав царапать килем дно, шхуна вырвалась на волю, вновь набирая ход. Мне показалось, что вода за иллюминатором стала другого цвета. Возможно, это только была игра моего воображения, но вода вдруг приобрела грязновато-бурый оттенок, словно была смешана с илом.
— Должно быть, мы налетели на банку, — предположила Тедди. Прокашлявшись, она добавила: — На палубу можно попасть через три люка. Один открывается из каюты владельца прямо в кокпит. Второй ведет из кают-компании...
— Знаю. Он выходит за грот-мачтой.
— И есть еще коридор, из которого можно подняться по трапу на полубак.
палубе. Огромный водяной вал перехлестнул через борт л и обрушился на нас. ?
— Ник! — Я с трудом узнал голос Робин Ростен, так он был искажен. — Скорей же, черт тебя дери! Дай! мне курс!
Гигант приподнялся, перешагнул через меня и в три прыжка подскочил к грот-мачте. Он быстро вскарабкался по вантам и огляделся.
— Отваливайте, мэм. Руль к ветру!
Шхуна начала разворачиваться. На несколько мгновений она словно зависла, потом же как бы нехотя начала сползать с мели, царапая килем о дно протоки...
— Так держать!
Ник висел на мачте, выкрикивая команды. Что он мог видеть в кромешной тьме — ума не приложу. Я видел кругом только фосфоресцирующую воду и пену. Что ж, пока циклоп занят, решил я, можно предпринять что-нибудь на корме.
— Внимание на палубу! Пленник сбежал! Громовой рык Ника прозвучал, когда я добрался только до середины шхуны. Из-за рубки показалась голова Леффлера. Сверкнула вспышка, но я, предвидев это, упал ничком и перекатился. Я так и не узнал, куда угодила пуля. Двигаясь ползком вперед, я ломал голову, как подобраться к Леффлеру, не подставившись под выстрел.
— Идите в бейдевинд, мэм. Приводите ее к ветру!
Большой Ник отдавал указания, держась за салинг. Значит, на какое-то время я мог выкинуть его из головы и сосредоточиться на Леффлере. И вдруг шхуна выпрямилась, а паруса надулись. Робин удалось привести “Фрейю” к ветру. В следующий миг прямо передо мной вырос Ник, который, должно быть, соскользнул по канату. Я невольно припомнил Тарзана.
Что ж, следовало воздать ему должное за ловкость и смекалку. Однако одну ошибку гигант все-таки допустил. Не учел, что сейчас у меня под ногами была ровная палуба. В итоге, когда он на меня бросился, я был уже готов Правило киндо гласит: “мягкое — коли, твердое — руби”. Я не стал рисковать, подпуская его ближе, а размахнулся, вложив в удар всю силу, и сломал ему руку между локтем и запястьем.
И тут “Фрейя” снова наскочила на мель, и на вздыбившуюся палубу обрушился водяной вал. Ник попытался ухватиться за грот-мачту, но сломанная рука не послушалась, и огромная волна, подхватив его, как котенка, увлекла за собой и отбросила на корму. Я последовал было за ним, но заметил высунувшегося из кокпита Леффлера с пистолетом в руке, и поспешно пригнулся. Пуля взметнула фонтанчик брызг в футе от меня.
— Не стреляй в него, приятель! Он мой! Большой Ник выбирался из шпигата. Леффлер не послушался и снова прицелился в меня. Ник взмахнул здоровой рукой, и Леффлер опрокинулся навзничь, а пистолет, описав дугу, перелетел через борт и исчез в волнах. Ник приближался ко мне, опираясь о стену рубки. За его спиной Леффлер приподнялся на четвереньки и пополз к кокпиту — за дробовиком!
Собирался ли он стрелять в меня или в Ника — никто никогда не узнает; в тот миг, когда он развернулся, из темноты метнулась крохотная фигурка и, схватив дробовик, резко развернула его. Мистер Леффлер, видимо, уже снял его с предохранителя и держал палец на спусковом крючке. Как бы то ни было, мощный заряд картечи снес ему голову. Даже в темноте зрелище было жуткое — обезглавленное тело опрокинулось навзничь, загребая ногами фосфоресцирующую пену.
Большому Нику некогда было обращать внимание на такую ерунду. Он медленно теснил меня, но я не слишком беспокоился: однорукого Ника я уже не опасался. Когда он бросился на меня, я снова сделал ложный выпад в голову, заставив его заслониться здоровой рукой, а сам шагнул вперед и, держа стальной рычаг обеими руками, с силой вонзил его снизу вверх в солнечное сплетение. Чтобы порвать диафрагму...
Когда я вернулся к кокпиту, Тедди, стоя в двух шагах от штурвала, держала Робин Ростен на прицеле. Девчушка казалась совсем крохотной в трогательном промокшем комбинезончике — впрочем, сегодня сухих мореплавателей на палубе не осталось, — а побелевшая мордочка была перекошена от страха.
— Я... Я не могу! — выкрикнула она. — Я должна застрелить ее, но я не могу!
— Разумеется, — я отобрал у нее дробовик и опустил предохранитель.
— Этот человек! — взвыла она. — Я не хотела... Он сам выстрелил. Вы видели...
Я обнял ее левой рукой за плечи.
— Черт возьми, это еще ерунда, — сказал я. — Я вот однажды видел парня с двумя головами. В Смитсонианском институте, в бутылочке с формалином.
Тедди в ужасе уставилась на меня, потом истерически хихикнула. Я посмотрел на Робин. Промокшая с ног до головы, с разметавшимися по плечам волосами, демоническая женщина стояла за штурвалом. Вдали за ее спиной я увидел пятно с огоньками. Как мы и догадались еще в каюте, за нами упорно гналось какое-то судно.