Потянулись долгие месяцы ожидания наследника. В первые дни своей беременности Яника точно была уверена, что плод в её чреве - это результат стараний "Воробьиного Хвостика". С теплотой вспоминала о нём, читала ребёнку книги, с братом обговаривали многое, что предстояло совершить.
Идея Яники о воспитании солдат с земель своей Вотчины понравилась ВладИславу, не одобрил решение о учёности народа во владениях Тирана.
- Зачем мне грамотные слуги? – спросил недовольно, как-то в один из вечеров.
Внимательно следил за столом, что ест его жена. Чтобы снова не обмануться, съедал всё опробованное перед этим Яникой, но пока она у него не вызывала подозрений. Он с наслаждением смотрел, как пухнет фигура худышки. Яника тоже старалась не спускать с него глаз, следила за ним при любой возможности.
- А за тем, что в наши земли потянутся люди... Так и солдат наберём, и народ против себя не настроим... – ответила с убедительностью.
Каждое утро Яника убегала в лес. По несколько часов в день тренировалась, хотя уже и не так, как раньше, а от работы в кузне и вовсе пришлось отказаться, здесь её полностью заменил брат Ярыло. Работал так, что за свою работу получал хорошую прибыль и для себя, и для сестры.
- Пришло время рожать... – провела Веда рукой по волосам Яники, когда та грузно опустилась в кресло у зеркала. – Ты не кобылица, он может высчитать... – чесала гребнем русые кудри Боярыне.
- Ты права, Веда... – задумалась будущая мать. – Придётся попросить помощи у леса... Вызвать роды травами...
- Спрячься в лесной хижине... Я приду вечером... помогу... – замолчала и тут же добавила. – Надеюсь, Боги будут с тобой, если я не смогу... – опустила голову и вышла.
Женское сердце чувствовало необъяснимую тревогу, и оно не обмануло. У самой границы Китай-города, с востока настигла новая беда Русичей. К ним двигалось кочевое племя, с жаждой захватить их земли. По весне запасы у племён иссякали, значит, пришла пора наживаться на чужом. ВладИслав собрал своё войско и выступил. На подмогу ему были высланы несколько отрядов, бывшие в подчинении у Князя.
А Алан не находил себе места, утехи в постели не приносили ему прежней радости. Незнакомка перевернула всю душу. Жаждал уйти и сражаться с врагами на поле битвы не на жизнь, а насмерть. И этот день настал, рано утром Алан отправился в путь со своим отрядом.
Изворотливость и хитрость, а так же живость ума, почерпнутое во множестве книг (ему позволил читать Ярослав при библиотеках Мудрого правителя), погнали Воеводу окольным путём, чтобы разведать обстановку вокруг. В лесу, недалеко от оврага, по дну которого протекала речушка, нашёл избушку. Спешился и приблизился к ней. Сердце колотилось в предчувствии чего-то.
- Ааааа! – услышал женский крик из домика в чаще. – Боже, помоги! – стонала от боли бедная роженица.
11 Глава
XVIII век от Рождества Христова.
Яна не отходила от постели больного. Да и летопись захватила, было такое ощущение, что она всё это когда-то пережила. Голос любимой временами возвращал Алика в реальность. Ему нравилась его вторая сущность, где он сражался с Яной, побеждал всех недругов, но больше всего хотелось обнять Яну и сказать, что он с ней и никуда не уйдёт.
Ночь сменяла день, а день сменял ночь. Алику стоило неимоверных усилий, чтобы подать знак - он с ней, он слышит и понимает, но... всё было напрасно. Только её голос, снова и снова придавал ему сил, чтобы бороться и не отступать.
Яна сидела у постели, держала его за руку и медленно читала. Меняла повязки, следила за его рационом, заставляла слуг делать ежедневно Алику массаж.
После всех таких необходимых, но утомительных процедур, вновь садилась за книгу и читала.
- Я настырная! – стукнула в грудь его однажды. – Всё равно вытащу с того света! – потрясла Алика за плечи. – А сейчас слушайте дальше! – прикрикнула и продолжила читать.
----------------------------
КАКОЙ-ТО ГОД ПОСЛЕ 4000 ЛЕТ ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА (старый славянский календарь)
КИЕВСКАЯ РУСЬ
- Ааааа! – услышал женский голос из домика в чаще. – Боже, помоги! – стонала бедная роженица.
Алан ворвался вовнутрь. Он ожидал увидеть что угодно, но только не это. Женщина с распущенными волосами и перекошенным от боли лицом рожала.
- Боже мой! – отпрянул к двери, которая сразу закрылась за ним, как только он вошёл.
- Чего стоишь? – зло бросила белокурая худышка, она суетилась вокруг рожавшей. – Подсоби! Не видишь, я одна не справляюсь? – ткнула ему какие-то тряпки.
Рождение новой жизни в этот мир поразило Алана, он с готовностью начал помогать. Взял малыша на руки, поднёс к очагу и собрался завернуть в рубашку, как полагалось по верованиям отцов, но не нашёл в ворохе тряпок. Долго не думая, стащил свою, и завернул в неё маленькое сопящее чудо.