Алик её увидел сразу. Как можно было не заметить ту, что кружится грациознее всех, кто с достоинством несёт себя по миру. Когда ученик Ломоносова увидел, как нерасторопный закрутил Яну, захотелось разбить ему нос. Всего несколько широких шагов, скользящее движение к ней и хрупкая оказалась в его руках у самого паркета.
Невесомая с удивлением открыла глазки и посмотрела на него.
- Вы? – удивилась она.
- Я! – криво усмехнулся, невольно придавил девушку к груди, боясь отпустить или уронить . - Но, мы с Вами не знакомы. – вернул ей её же слова.
Слишком долго держать в руках было верхом неприличия, тем более, что не успел одеть белые перчатки для танцев (мужчины их одевали дабы не прикасаться к девушке голыми руками, а так же, чтобы не испортить дорогой дамский наряд, ведь ладони иногда потеют).
Яна выпрямилась, благодарно кивнула.
- Премного благодарна. – смущенно опустила взор, затем снова взглянула на него. – Что привело Вас сюда? – полюбопытствовала.
- Говорят, здешний папенька, никак не может выдать замуж свою страшную дочь. – начал заговорщицким тоном. – Вот пришел посмотреть на это чудо-юдо... – приложил палец к своим губам. – Тссс! Никому не слова об этом. – развеселился от происходящего.
Мисс Кострова недовольно фыркнула. Смерила его злобным взглядом.
- Хам! – вырвалось у неё, отходя от него.
- Не так быстро! – вырос перед ней. – Вы так заносчивы, что не желаете меня поблагодарить за спасение? – смеялся глазами, а губы лишь немного расползлись в победоносной усмешке.
Руки машинально одевали перчатки.
- Подарите мне танец, и мы квиты! – предложил свою руку.
Яна мельком посмотрела по сторонам. Верхом неприличия будет, если поведёт себя, как деревенщина. Скрипнула зубами. Щёлкнула каблучком.
- Сочту за честь отплатить танцем спасителю за чудесное избавление... – говорила сквозь зубы.
Алику что-то было не так, но никак не мог понять: что? В весёлой польке "Анна", то подпрыгивая, то скользя и сменяя партнёра, Алик, наконец, догадался!
https://www.youtube.com/watch?v=zRKjV9Kihq4
Под платьем-робой он не ощутил железного кокона корсета. От осознания данного факта у парня свело челюсть, глаза метали молнии.
«Да как она может? – возмутился про себя. – Выплясывает здесь... А сама не потрудилась даже...» - его руки напряглись.
- С Вами что-то случилось? – спросила бесстыжая.
- Скорее не со мной, а с Вами мисс! – гаркнул он.
Танец завершил свой весёлый ход, участники вернулись на свои места отдышаться и выпить освежающие напитки. Алик же вёл Яну к балкону.
- Что с Вами! – зло начал отчитывать её как маленькую. – Как Вы могли позволить себе такую вольность? – смерил взглядом, когда втолкнул в двери, ведущие на прекрасный балкончик, утопающий в диком винограде.
- Сударь, вы после танцев с ума сходите? - покрутила у виска девушка. – Или Вам в голову ударило что-то? – Яна не собиралась молча сносить обвинения.
Алик отвернулся от её твёрдого взгляда, стукнул по перилам, посчитал до десяти.
- Бесстыжая девица, не одеваете корсет! – злобно цедил он. – В танце позволяете мужчинам вести, а они рисуют у себя в голове пошлые сцены, где Вы, – ткнул в неё пальцем, – Являетесь их героиней! – никак не мог уняться. – Так поступают простолюдинки или дамы ...
- Замолчите! – сняла перчатку и бросила ему в лицо. – Если у Вас возникли подобные мысли, не стоит ровнять всех по своему низкому уровню развития! – отрезала она. – Плевала я на моду и чьи-то предрассудки! – заводилась всё больше и больше, но голос не повышала. – Оденьте сами корсет и ходите в нём! А мне НЕУДОБНО! - вторая перчатка с её руки полетела Алику в лицо.
Такой ответ его не разозлил, наоборот, рассмешил. Девица была не из простых, она собралась добить своего собеседника словами. Только в этот момент на соседний балкон вышли немцы: Шлецер и Мюллер.
По причине того, что у власти стояли немки, да и просто для расширения кругозора, Алик Ломоносов изучал немецкий. Ему до зубной боли захотелось послушать, о чём будут говорить эти два учёных мужа, которых не слишком-то жаловал его учитель Михаил Васильевич. Недолго думая, шагнул к девице, которая подумала, что он решился её избить. Сверкнув глазами, собралась отбиваться, но сильные руки молодого человека придавили её к стене. Заросли дикого винограда скрыли их от немецких глаз, ладонью прикрыл девице рот. На ушко ей зашипел: