Яника долго молчала, этим приводя в смятение его душу. Воевода про себя стал поминать всех нечистых. Как он мог проявить свою слабость? Перед лицом этой девчонки, он становился сам не свой. Вот и в любви признался, а сам и не знает, нужен ей или нет, да ещё и со своей любовью.
- Нужен... – тихо прошептала она, боясь проявить перед ним свою слабость. – Сама удивляюсь, насколько ты мне нужен... – закрыла глаза. – Когда ты рядом, моя душа радуется, а проводишь время далеко – сердце болит, тянется к тебе. – открывая перед ним свою душу, была честна, решаясь сказать всё сейчас. – Когда тебе больно, чувствую твою боль, как свою, будто меня обижают или бьют... – открыла синие глаза и посмотрела внимательно на него, он был серьёзен. – Если это любовь, значит... – приложила руку к своему сердцу. – Значит, и я тебя люблю...
Их глаза встретились. Алан схватил синеглазку за предплечье и с силой сдавил, потихоньку её поднимая, но понял, что делает девушке больно, опустил на землю, взял на руки и закружил.
Но долго наслаждаться друг другом влюблённым не пришлось, о себе им напомнил "Зуб", прищурившись и рассмотрев парочку у ручья, крикнул, что уже пора.
Четверо быстро собрались, оставляя на поляне всё ненужное. Распрягли троицу и пустились в путь налегке. Анна оказалась неплохой наездницей, на гнедом из своей упряжки, она догнала Янику, скачущую на Ялице.
- Боярыня, - тихо окликнула её, Яни думала о своём и не услышала Анну. – Яника! – уже громче позвала.
- Чего тебе? – со злостью и, не оборачиваясь, спросила у неё.
- Прости меня! – произнесла с грустью, опустив голову.
Эти слова рассмешили Рарог, но только одним извинением Анна не искупала свою вину перед ней.
- Бог простит, а я не умею! – равнодушно отвечала. - Помнится, когда ругала меня, - зыркнула недобрым взглядом. – То орала так, что в лесу листья с деревьев облетали! – приостановила кобылицу, Ялица почти встала на дыбы, теряя терпение, чтобы снова не пуститься в галоп. – А теперь что? Голос потеряла? – издевалась над Княжной. – Не стоит... – отмахнулась Яника. – Княжне не гоже извиняться перед той, что в коросте и с вшами... – белая кобыла больше не сдерживалась и рванула с места.
Анна Ярославна недовольно щёлкнула пальцами. Княжна перед ней тут свою душу изливает, а наглая Яника плевать хотела!
- Что за человек такой? – злилась дочь Монарха. – Я перед ней извиняюсь, а она... – недовольно стукнула себя по коленке.
- Вот именно! – раздался рядом мужской голос. – Как орала, так слышно было на весь лес! Как унижать, так при людях! Как злиться сейчас, то и голос прорезался! – поравнялся с Ярославной, сидя на послушном Руяне. – А как просила прощение, так Яника еле услышала... – ухмыльнулся и вернулся, снова стал замыкающим их малого отряда.
- Не горюй, Княжна... – пытался успокоить "Зуб". – Могу помочь! – с хитростью, смотря на неё.
- И как же это? - огрызнулась с недоверием.
- Есть у меня один порошок... – подмигнул он Анне, чуть слышно выговаривая каждое слово. – Надо только подсыпать его Янике. Она станет покладистой, и ты сможешь с ней поговорить...
- Я уже пыталась её усыпить! – с неверием посмотрела.
- Так, то травами, а тут порошок... – пояснял, как маленькой девочке. – Он без цвета и не пахнет. – пожал плечами. - Как хочешь, приберегу для своих нужд.
Этот разговор Княжна не забыла. Всю следующую неделю они скакали к своей цели, оставив далеко позади себя русские земли. Верхом было намного быстрее, нежели в повозке. Анна перестала ненавидеть Янику, даже начинала её уважать, но Дева Княжну всячески игнорировала, объявив бойкот молчаливый. Анна переживала, но ничего не могла сделать.
- Яника! – всё-таки не выдержала и обратилась к ней. – Поговори со мной!
- О чём? – поднялась, чтобы уйти.
Вот тут Анна и решилась. Жестом показала "Зубу" дать ей порошок. Пока Рарог и Варяг ходили к ручью, чтобы набрать воды, в сопровождении своей лесной охраны, Ярославна подсыпала порошок в тарелку Яники, белые кристаллики растворились моментально.
- Ты со мной поговоришь! – крикнула ей в след и помахала кулаком.
- Конечно! – ответила издали, зная, что она этого не сделает.
По возвращению, все четверо сидели у костра, с аппетитом ели мясо и овощи, приготовленные самим Воеводой. Солнце уходило за горизонт. Последние его лучи окрашивали природу в пурпурные цвета, заливая красной краской небо. Доедая последний кусочек мяса, Яника почувствовала сильное жжение внутри.