Длинноволосый обладатель синих глаз хитро ухмыльнулся. Увидел, что народ стал вдумываться в сказанное. Радовало его, что хоть кто-то пользовался мозгами. Закивал одобрительно головой.
- Склонен не согласиться только с внешним видом Яги! – отвечал Ярыло. – Да, сами посудите, от кого б она детей-то рожала? – вокруг костра зародился смех, баян продолжил свой рассказ. - В записанных легендах, говорится, что она является дочерью Вия, владыки Срединного царства Нави, имела неограниченный доступ к самому верхнему царству. Благодаря этой возможности, Яга блуждала и там и тут. В подземном царстве обрела уникальный дар – стала понимать языки всех порождений Нави. А по красоте не уступала Ладе. Ещё Яга считалась могучим воином, способным в одиночку противостоять множеству врагов. – снова перевёл дух рассказчик. – Вот за такие её похождения в потусторонний мир и приписали ей костяную ногу, железные груди, видать, в латах воительница была… - не смог более рассказывать, уставшая рать покатилась со смеху. – Неучи! – приструнил беззлобно весельчаков.
Вояки всё больше распалялись, попробовав сравнивать Боярыню Янику с Бабой Ягой из старых легенд.
- Всем на покой! – взревел Алан, пригрозив кулаком каждому, кто посмеет что-то сказать о его женщине.
Странное чувство одолевало всеми, кто располагался на ночлег. Утро пугало неизвестностью, ибо пойдут в наступление. Особое болезненное состояние было у Ярыло и Алана. Они, как предводители своего войска понимали, что многие могут больше не вернуться к своим родным. Сон долго не приходил, но всё же пришлось лечь, позволив отдохнуть всем мышцам тела.
В эту ночь в Китай-городе не спалось. Кто проводил защитника родины, молились Богам, чтобы уберегли. Так, у кромки опушки стояла Яника у вековой Ели и просила силы для Алана и брата. К ней присоединилась Веда, давненько она не ощущала подобной тревоги. Восходящее солнце погнало молящихся заниматься делами насущными.
На границе, как только небо окрасилось лучами солнышка, началось сражение. Мало кто ожидал столь вероломного нападения со стороны запада. Первый натиск отразить смогли, потеряв малое количество людей. Закалённые в боях воины, что встречали подкрепление, взяли на себя основной удар, позволяя вновь прибывшим, втянуться в бой немного позже.
Чернь отхлынула за бугор, зализывая свои раны. Воевода во главе всего войска встал в оборону, как и планировалось. Не успели перекусить жалкой краюхой хлеба, как наступила новая волна. Алан и Ярыло, сговорившись, быстро заманивали в узкий проход нападающих, а потом давили конницей, рубили головы всем, посягнувшим на Святую Русь.
Время шло к полудню. Солнце жгло кожу, земля настолько пропиталась льющейся кровью, что не успевала впитывать в себя, а ветер-шельма разносил зловоние искалеченных трупов на несколько вёрст. Чёрные вороны кружили над головами тех, кто стойко и до последнего вздоха, защищал свою землю. Количественное преимущество врага перевешивало, но отважные богатыри стояли на родной земле.
- Братцы! Коли не мы, так кто? – выкрикнул Ярыло и повёл своё войско, отдавая короткие команды ратникам.
Героический пример воина был наглядным, за своих родных, за свою землю был готов каждый русич положить голову, окромя одного. Костомысл притих за кустом, натягивая тетиву. Победа была уже близко. Кто-то из Киевского Княжеского войска прокричал: "Поднажмём, ещё немного и враг побежит прочь с нашей земли!".
Костомысл позеленел от злости. До этого часа неохотно отстреливал только тех, кто посягнул на Русь, но фигура в синих одеждах со светлой девичьей копной волос, и силуэт Воеводы не были даже задеты в драке за жизнь. Когда что-то им грозило, находился смелый, приходивший тут же на помощь.
- Нужно восстановить МОЮ справедливость! – вновь натянул тетиву и стал целиться в широкую спину Алана, затем в спину Ярыло. Всё никак не мог выбрать, кого из них первого убить. В лагере он не появлялся, поэтому и не знал, что вместо Яники войско повёл Ярыло. Выбирал, кого убить. То ли ту, что его унизила, то ли того, кого она любит. Облюбовал второго. - Живи и мучайся! – выплюнул с ненавистью, выпуская свистящую смерть на конце заострённой стрелы.
Пока Костомысл путался в мысляз, на ком остановить свой нелёгкий выбор, слабая сила противника отхлынула и на поле вышли исполины, что одной рукой снимали головы русинам. Шестеро огромных мужиков размахивали двуручными мечами, как палками, даже не напрягая своих мощных мышц, кои сверкали каплями пота и крови, под палящими лучами полуденного солнца.