Совсем.
Хватит.
По-хорошему нужно встать, осмотреться, понять, узнать, однако отчего-то он не мог заставить собственное тело двигаться — его будто намертво приклеило к холодному полу. От этих ощущений было мерзко, противно, гадко — казалось, что тот безумец сидит где-то за спиной, ожидая, когда он проснется и наверняка жаждя сделать то, чего так давно хотел.
Отвратительно и ничтожно. Он думает так отвратительно и ничтожно. Его друзья… Тобио в опасности. Любимый и дорогой сердцу человек в опасности, а он как последний трус лежит в оцепенении, не смея двигаться — и разве после этого он достоин что-либо чувствовать к другим?
Эгоистичный, трусливый, жалкий…
Прибиться к стене и тихо сидеть — не тот выход и решение. «Пора перестать быть тряпкой», «Они в опасности», «Ты не можешь прятаться вечно» — раз за разом, не переставая крутилось в голове, побуждая сжимать зубы, ладони, глаза, поджимать плечи и пальцы на ногах.
Он боится — да. Он трус — да. Он трусливый и жалкий друг, который вечно прячется за спинами. Взвалил все свои проблемы на Кагеяму, подставил его под удар и потерял. Просто до омерзения ничтожный, но… пусть он и проиграет, пусть ему отрежут крылья к черту, а на шею прикрутят болтами стальной ошейник, все равно рискнет. Несмотря ни на что.
До боли закусив губу и схватив лежащий рядом телефон, Хината, ощущая, насколько больно в теле переливаются все мышцы, а полученные как и новые, так и старые увечья неприятно ноют, с усилием и большим трудом вылез из-под кровати, не позволяя собственной глупости и трусости в который раз завладеть телом. Хватит.
Сердце, казалось, билось в висках, а не в груди, из-за чего прислушиваться к окружающим звукам стало воистину сложно. И это было несомненно плохо, но другого варианта, как перетерпеть, не давалось. В темном кабинете было пусто: повсюду валялись осколки от разбитого стекла, простынь давно слетела и неуклюже лежала на полу, а дверь, распахнутая настежь, будоражила.
Шое понял, что его ждут. Понял, что устроенный тут хаос специально устроен для того, чтобы… испугать? Разбить? Ударить по психике?
… сломать?
Наверняка все вместе и сразу. Страх не оставил ни разум, ни душу, ни сердце, но отступил от тела — Хината боялся, но уже мог пусть и с проигрышем постоять за себя. За всех.
Даже если его ждут.
И пусть.
Теперь он знает, что должен сделать.
***
Кагеяма, Дайчи и безумец были в одном из многочисленных кабинетов, дверь которого была выломана и держалась на петлях только чудом, из-за чего дрожь невольно пробрала все тело — он не мог задавить пальцем свои чувства, но мог попытаться контролировать свой разум. Поэтому пару раз глубоко вздохнув, впиваясь ногтями в кожу ладоней, заставлял себя успокоиться. Ему нужно.
Хината и так надолго задержался. За окном был уже не просто сумрак, а самый настоящий мрак, будто бы сегодня весь Мир был против него.
И неважно. Хоть и вся Вселенная.
Он должен защитить тех, кто ему дорог. Плевать, что ноги дрожат и почти не держат навесу, плевать, что душа сворачиваются в комок где-то в районе груди, плевать, что сердце будто неживое и совсем не бьется. Он обязан защитить их.
Дайчи и Кагеяма сидели за партой — руки, привязанные сзади к стулу их собственными ремнями, наверняка ужасно саднили, мешая выбраться. Безумец восседал на преподавательском столе, весело крутя в руках указку и становясь еще более страшным. И шаг назад был непроизвольным, рефлекторным, в желании защититься.
Черт.
Соберись.
Черт. Черт. Черт.
Зубы вновь впились в опухшую губу и Шое, зажмурив глаза, пнул многострадальную дверь, отчего та, жалобно скрипнув, наконец-таки встретилась с полом. Громкий грохот отрезвил, вынудил открыть глаза и чересчур смело устремить взгляд вперед.
— Хината? — Тобио удивленно поднял голову, — Беги отсюда, идиота кусок!
Но он видел только безумца перед собой.
— О, — тихо, почти неслышно, — Моя канарейка, — улыбка, мелькнувшая на мерзком и отвратительном лице, показалась неадекватной, — Я скучал.
В этот момент Шое услышал и почувствовал собственное сердце, которое тут же начало громко и очень быстро биться.
— Отпусти, — почти прошептал Хината, — Отпусти их и оставь меня в покое!
Кагеяма и Дайчи смотрели на него с бессилием — Шое видел в их глазах страх, злость, желание помочь и боль от бездействия. Они были прикованы ремнем к стулу, разбиты и обессилены — внутри кольнуло от их синяков на лице.
Тишина мучила, и безумец решил ее прервать, попросту засмеявшись.
— Нет, — выдохнул он, — Это невозможно. Ты мой.
— Я даже имени твоего не знаю! — внутри проснулась самая настоящая злость. Не страх, не ужас, не растерянность и не оцепенение, а именно злость, смешанная с раздражением, усталостью от этого всего и жгучей ненавистью.
Глаза в глаза с тем, кого до дрожи боялся все это время. Лицом к лицу с тем, кто доводил его до истерики. Нос к носу к тому, от кого хотел наконец избавиться.
Адреналин кипел в венах.
— Нуэ*.
Что?
Его звали как мифическое существо? Совершенно не доброе. Хината не мог поверить своим ушам — как кто-то подобно мог назвать своего сына? И… так точно угадать.
Отчего-то захотелось смеяться, согнувшись пополам.
Иронично.
— Химера, — выдохнул Хината, — Отпусти моих друзей и оставь меня в покое.
Повторенье — мать ученье, верно?
Нуэ внезапно отшатнулся, невидяще смотря сквозь него:
— Нет, — он приложил руку ко лбу, растеряно переведя взгляд на свои ботинки, — Канарейка должна бояться, — недолгая пауза, — Должна! Я сделаю тебя таким.
Его взгляд вновь поднялся — зрачки расширены, расфокусированы, а лицо… потеряно? Хината впервые заметил, что безумец был болен и нуждался в медицинской помощи, и наверняка сам того не понимает, цепляясь за… собственно, что? Чувства, которых нет? Хинату, который не желает его видеть? Или за свои суждения, которые наверняка неверны?
Это было странно.
Шое боялся — да. Сейчас он это спокойно признавал, все еще ощущая дрожь в ногах, плечах, сворачивающуюся в груди душу и сбивчивое волнующееся сердце. Просто… цель его прихода сюда была намного дороже крыльев и ужаса, который за этот день он испытал слишком много.
Тобио неотрывно смотрел на него, сжимая зубы и постоянно дергая плечами — наверняка пытался выбраться.
И Хината кинул подбадривающий взгляд в ответ.
Он знает, что делает.
Потому что…
— Ему нечего бояться, сумасшедший ты демон, — заговорили сзади, и в проеме показался до чертиков злой Танака, готовый в любую секунду кинуться на вздрогнувшего и отшатнувшегося Нуэ, — Я тебя в клочья порву.
За Рюноске встал тоже не особо радостный Тсукишима, пронзительно оглядывающий помещение и с брезгливостью искривив губы — несмотря на постоянные и иногда обидные комментарии, Шое теперь знал, что за друзей Кей готов встать на защиту в абсолютно любое время. Внушительно расправил плечи Асахи, мускулистой рукой опираясь о голову такому же злому и недовольному Нишинои, в этот момент похожим на злобный мини-ураган, а рядом, сложив руки у груди, стоял Сугавара, Ямагучи и, черт возьми, разминающий кулаки тренер Укай.
Поэтому Хината так долго шел сюда — знал, что нужно отпнуть ногой глупую гордость, скинуть плащ сомнений и рассказать про всё.
Он не супергерой, который может справиться один.
Он Хината Шое — сильный только тогда, когда со всеми.
Да, он не отрицает что может быть эти факторы и послужили причиной смелости, может быть и чересчур долгое осознание своей силы, а может быть — сама ситуация в целом, но факт оставался фактом.
Впервые он мог дать отпор.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Нуэ — мифическое существо, замеченное не раз в древних летописях средневековой Японии. Имеет голову обезьяны, тело тануки, ноги тигра и змею вместо хвоста. Нуэ может превращаться в чёрное облако и летать. Из-за внешнего вида его иногда называют японская химера. Она не является хищником, однако питается людскими страхами.