5
Переступая границу круга, Танита уже знала, что ее противница пришла в себя. Впрочем, никакого особого знания и не требовалось: чтобы ни говорила Теодора-Мария в своих проповедях, сама она умела держать удар. А кроме того, сам по себе круг не был ей в диковинку. Дочь Врага и слуги Отца Ее тоже используют подобное. Пусть в основном для защиты, но велика ли разница?
Дело лишь в том, что в этот раз удалось застать Кроткую врасплох. Немного везения не повредит и очень сильным. Ну, а сама Танита никогда не воображала себя неуязвимой.
– Где я, Светоносная? – донесся из середины круга голос Кроткой.
Танита всмотрелась в соперницу и не увидела ни малейших следов грязи: либо Теодора-Мария искусно отражала атаки, либо полумертвый человечек попросту солгал. И откуда только возникла легенда, что человеки перед смертью не лгут?..
– Ты не видишь? Это – пустыня. А я пришла искушать тебя.
Произнося эти слова Танита невольно улыбнулась. И сейчас, спустя пару тысяч человечьих лет, ее по-прежнему забавляло, как попала впросак при таких обстоятельствах Лилит, тогда еще не имевшая нынешнего весьма высокого ранга. Ведь это надо было же умудриться принять посланца Вечного Врага за обычного болтуна-проповедника, каких в те времена развелось превеликое множество. И Лилит пыталась соблазнить его как любого потенциального клиента.
– Что можно видеть в этом мраке? – в голосе Кроткой не было и намека на смирение. – Разве что отвратительные лики стражей твоих.
– Здесь нет никаких стражей, Теодора-Мария, здесь даже стены отсутствуют.
Танита шагнула вперед, отделяя себя от границы круга:
– А кроме того, здесь светло.
Теодора-Мария повернула к ней голову.
– Ты несешь свет, но под крыльями твоими сбирается тьма… – голос звучал ворчливо и потому смешно.
Танита поморщилась:
– Здесь нет твоих учеников, Кроткая.
Однако минутное раздражение тут же прошло, уступая место любопытству с горьким привкусом печали. Танита встряхнула головой и пообещала себе, что едва закончится эта канитель, она обязательно закатится в бар к Джерри и на этот раз хорошенько посидит там безо всяких помех.
– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнила Кроткая.
– Я вовлекла тебя в круг, Теодора-Мария. Ты должна знать, что это такое.
– Почему? – тихо спросила Кроткая, и Танита удивилась коварному простодушию прозвучавшему в голосе соперницы.
– Твой предшественник на земле, уйдя в пустыню, замкнул себя в круг и выдержал атаку самой Лилит. Правда, она тогда еще не была Высшей, но и противник ее в основном был человеком.
– И все-таки, зачем? – повторила Кроткая, и лишь теперь поняла Светоносная смысл ее вопроса.
– Выйдешь отсюда, купи свежую утреннюю газету, – сухо рассмеялась Танита. – Там написано о том, что ты подозреваешься в убийстве, в том, что проводишь опыты над людьми, в проповедях своих призываешь к беспорядкам. А еще там опубликовано интервью некоего Питера Саймона. Полиция застала его у тебя дома, однако он уверяет, что зашел к тебе случайно со своими друзьями и вообще он никогда не был сторонником твоего учения.
– Как хорошо, – глубоко выдохнула Кроткая.
– Нет, – качнула головой Танита. – И не надейся. На этот раз все пойдет не по воле Отца Твоего. И без того слишком многое совершилось по Его замыслам.
– И какой из замыслов Его так не нравится тебе?
– Все, начиная с того, как Он налепил этих комков грязи и назвал их подобиями Своими. А прежде мы были едины, – стараясь произносить слова твердо выговорила Танита, но все равно осталась недовольно звучанием собственного голоса.
– Танита, как давно ты находишься среди людей? – неожиданно спросила Теодора-Мария, и в голосе ее услышала Светоносная искренний интерес.
– По человечьим меркам давно, – не вдруг ответила Танита. – Я помню прежнее пришествие.
– Каким он был? – жадно спросила Кроткая.
– Ты не знаешь? – по-настоящему удивилась Светоносная.
– Я хочу услышать твое мнение, – призналась Теодора-Мария.
– Я хорошо его помню, – с ожесточенной радостью ответила Танита, – вы дали обычному человеку высшие способности, но не наградили его высшим духом. А потом оставили своего избранника в беде. Он прожил 33 года и умер. Умер, до последнего дыхания веря в то, что так и не случилось.
Она действительно помнила этого человека, распятого на перекладине, которую позднее почему-то стали изображать в виде креста. Рядом стояла стража. Чуть подальше – зеваки, жадные до чужих мучений. Таких среди человеков находилось немало во все времена. Они больше не кричали «распни», но жадно впитывали каждую капельку боли, каждое мгновение навстречу неотвратимо подступающей смерти.