Темные тени проникли в бюро, дотянулись широкими щупальцами до лампы и притушили ее. Затем, скользнув вниз, окружили диван, на котором лежал человечек, и Светоносную, стоявшую над ним.
Танита перевела дыхание и увидела дрожащее лицо человечка, его глаза, в которых светилось запоздалое осознание происходящего.
– И это есть смерть твоя и ад твой, в коем ты пребудешь навсегда.
Танита опустила руки и склонила голову над человечком. Но он был еще жив: глаза открыты и судорожно шевелился рот, пытаясь выплюнуть жалкие, уже никому не нужные слова. Напрасно старался. Танита и так отлично знала, что чувствует он сейчас Ибо смерть, вызванная по его желанию, становилась его смертью. Он испытывал ужас, застигнутых врасплох людей, их боль и отчаяние… Что ж, человек сам напросился на это, дал возможность ей, исполняя желание обмануть-наказать его, возжелавшего принять на себя нечеловеческие функции. Ибо не мир человеков спасала она, а лишь вынужденно пропалывала его, удаляя уж совсем обнаглевший сорняк. Ад праху его!
– За что? – он все же сумел разлепить непослушные губы.
– Ты пожелал, я – исполнила, – тихо ответила Танита.
– Магистр был прав, – еще выдавил он из себя, и ужас в глазах его остекленел-застыл.
– Это неважно, человек, – ответила ему, уже ничего не слышащему, Танита. – Совсем неважно. Пройдет совсем немного времени, и грязь полностью сожрет твое тело. И ничего не останется, кроме той малости, что ты сам поместил в ад, придуманный тобой.
Она отвернулась и произнесла скороговоркой известное поношение Вечного Врага. На душе стало чуточку легче, и Танита покинула бюро, прихватив договор и «огненные буквы».
Выйдя на улицу, она на пару мгновений застыла, подняв голову к небу, затем придирчиво осмотрелась вокруг себя. Блеклые тучи почти затянули не по-весеннему неяркое солнце. И мир обрел монотонную неприятно-серую окраску. Все выглядело вполне великолепно, так, словно она действительно начала погружение мира во мрак, из которого нет исхода.
– Мисс Камерон! – от жизнерадостно-желтого такси, стоявшего в метрах ста отсюда (ближе припарковаться не удалось) к ней бежала «злодейка Мэг». Глядя на ее смешно подрагивающее в движении крупное, немного полноватое тело, Танита подумала, что за время службы на Земле по-своему привыкла к человекам, к мелочности и трусости, к их не всегда приятному внешнему виду. Привыкла и на самом деле не хотела навсегда удалиться в свой мир, где все светлы, прекрасны ликом и… тоже подвержены соблазнам.
– Вы оказались правы, – проговорила, тяжело дыша, мисс О`Хара. – и насчет мисс Макбин тоже.
– Значит, Кроткая сдалась полиции?
– Хуже, – круглое лицо «злодейки Мэг» обиженно скривилось. – Джадд как-то пронюхал, где ее убежище и выдал полиции. А потом притащился ко мне в кафе и с гордостью заявил, что теперь Кроткая сможет исполнить свое предназначение, как он сам только что исполнил свое. Джон тут бросился на него. А нам с Томасом пришлось их разнимать. И сейчас Джадд сидит там, попивая кофе с молоком и не желает больше ни во что вмешиваться. И Томас рядом с ним, потому что считает нужным непременно переубедить Джадда. Он всегда такой: не может остановиться посреди спора.
– Джон отправился в центр города, – продолжала скороговоркой мисс О`Хара. – Там такое сейчас творится. Против наших собирается толпа и вот-вот дойдет до драки.
– А как же подставь другую щеку? – не удержалась Танита.
«Злодейка Мэг» лишь сердито сверкнула глазами:
– По-моему, сейчас время для другой заповеди: отдай жизнь за брата своего.
«А за врага?», – подумала Танита, но не произнесла этого вслух, почувствовав вдруг неуместность вопроса.
– Погода совсем портится, – невпопад пробормотала «злодейка Мэг». – К чему бы это?
– К концу света, – легкомысленно заметила Танита.
И, увидев, как дрогнуло лицо собеседницы, добавила:
– Не беспокойтесь, ничего страшного не случится. По крайней мере, сегодня.
– Не хотела бы я быть ВАМ благодарной за это, – честно призналась мисс О`Хара.
– А разве у вас есть выбор?
«Злодейка Мэг» лишь покачала головой.
– Я еду в центр, – Танита распахнула дверь автомобиля. – Вы со мной?
Мисс О`Хара плюхнулась на сидение рядом с водительским.
– А еще ходят слухи, – осторожно добавила она, – что на рукоятке ножа действительно отпечатки пальцев Наставницы.
– И к чему такое упрямство? – тихо проворчала Танита.
И уже, останавливая машину на площади, она неожиданно спросила:
– Скажите, как ученики Кроткой угадывают меня?