— Присядь. — Он кивнул на второе кресло. — Мне бы очень не хотелось, чтобы ты шла в проститутки… Но я не могу взять тебя на содержание. Не потому, что не могу, а потому что мне быстро приедаются женщины. Даже самые опытные. Так что… вот, держи. — Он положил на журнальный столик визитку с написанным ручкой телефонным номером. — Это элитный салон эскорта в Париже. Хозяйку зовут Марго. Скажешь, что от меня. Я её тоже подготовлю. Ты великолепно говоришь по-французски. Это огромный плюс. У тебя прелестное личико, и в тебе есть та самая ранимость, от которой у мужчин крышу рвёт. Даже не сомневаюсь, что ты сделаешь великолепную карьеру. Взамен, будешь меня принимать, когда я захочу. Не беспокойся, я всегда расплачиваюсь. — Усмехнулся. — В тот ресторан, где я тебя снял, больше не ходи. Там своя фирма. Они чужих не любят. Вообще, не советую начинать работать там, где ты живёшь. Или найди себе спонсора… Но лучше уезжай.
Я не стала садиться. И, слушая его, одевалась. Он наблюдал.
— Чёрт, я снова тебя хочу, детка…
— Я устала. — Мотнула головой. Хватит с меня секса с чужаком на первый раз. Внизу живота, итак, неприятно ноет. Он великоват для меня. Да и секса у меня давно не было…
— Понимаю. — Моро поднялся из кресла. Через пару секунд протянул мне несколько купюр. — Держи. Жаль, улетаю завтра утром… Иначе, не отпустил бы…
— Спасибо. — Я забрала купюры, не глядя, спрятала в сумочку. Для меня это неловкий момент.
Моро стоял рядом.
— Поцелуешь сама? — Вдруг ухоженные пальцы подцепили мой подбородок.
Я вскинула на него глаза. Красивый мужчина, ухоженный. Несмело положила руку на его затылок и потянулась губами к его губам. Мой первый раз не стал ужасным, и я была благодарна этому французу.
Дома я снова улеглась спать. Мысли в голове крутились надоедливыми мухами. Одна, самая жирная, особенно мерзкая: я — проститутка…
После ночи с Моро только к обеду я решилась достать купюры, которые получила от француза. Несколько раз пересчитала свой заработок за одну ночь… Меня разобрал дикий хохот. За три сносных траха я держала в руках зарплату почти в два раза больше, чем за год в дурацкой стоматологии. Боже… Я понимала, что Моро был щедр, и тем не менее…
Моё решение стать путаной только окрепло. Чертовски хотелось сразу же бросить универ и смотаться отсюда. Но слишком свежа рана от смерти папы, и его просьба продолжить учёбу…
Времени до конца учебного года оставалось совсем немного, и в память о папе я решила закончить второй курс. Вернее, просто ждала, когда смогу сказать окончательное прощай жалким остаткам прошлой счастливой жизни.
Очень экономно я жила на деньги Моро. Время шло быстро. Кое-как я сдала сессию и тут же забрала документы из универа. Я оставила себе мизерный шанс. Если когда-нибудь мне захочется вернуться, я всегда смогу это сделать.
После сессии Саша Щуров каким-то чудом уговорил меня сходить отметить переход на третий курс. Я никому не говорила, что забираю документы. Да и говорить некому. Я по-прежнему изгой.
В клубе собралась компания Сашки. Не увидев знакомых лиц, я с удовольствием позволила себе расслабиться. Но и здесь всё не могло закончиться хорошо.
В середине вечера к нам вдруг подошёл парень… Стас. Он стал у нашего столика, заложив руки в карманы. Внутри меня всё сжалось.
— Привет, Санёк! А твои друзья в курсе, что она воровка? — Стас указал подбородком в мою сторону.
Ударить больнее он не мог. Я прочистила горло. Со спокойствием, на которое только была способна, ответила:
— Знаешь, это лучше, чем быть убийцей…
Саня уже вылез из-за стола, его друзья последовали за ним. Дальше была потасовка, вмешалась охрана… Нас не выставили, но вечер был испорчен. Я выбрала момент, сказала, что иду в туалет и ушла по-английски — не прощаясь.
Возле дома меня ждал сюрприз в виде поджидавшего меня Стаса. Он преградил мне путь в подъезд. Мы молча рассматривали друг друга.
— Всё-таки зачем ты это сделала? — Он первым прервал наше молчание.
— Что сделала? — Я вздёрнула брови.
— Зачем ты взяла эту чёртову книгу? Как ты могла, Агата? — В его голосе звучала неподдельная боль.
Моё сердце снова закровоточило.
— Знаешь, Стас, если бы мне предъявили железобетонные доказательства твоей виновности в краже или даже убийстве, я бы выцарапала им глаза. Потому что не поверила бы. Но ты другой. Хорошо, что между нами всё закончилось, не начавшись. Ты не умеешь любить.