— Не стоит. Мы, знаешь ли, от хорошего отвыкшие. Нечего и начинать привыкать… Сама доберусь.
— Агата… — он всё ещё пытается что-то сказать, но у меня лопается терпение.
Я взрываюсь:
— Ой, ну что ещё? Уйдёшь ты, в конце концов?! Сколько можно? — обхватываю себя руками, окончательно закрываясь от него.
Наконец, я одна. Долго сижу рядом с родными людьми… Куда мне торопиться? Меня никто не ждёт… Моё место здесь, рядом с ними. И только по какой-то нелепой ошибке я всё ещё дышу, хожу, чувствую…
Пора домой. Я резко поднимаюсь со скамейки и тут же сгибаюсь от боли внизу живота. Что за напасть? Который день меня изводит ноющая, тупая, противная боль. Не сильная, но постоянная… Завтра к врачу. Не нравится мне всё это…
Глава 25
— Ну, что ж, Агата Дмитриевна, я не вижу ни беременности, ни каких-то отклонений. Всё в полном порядке… — Доктор снимает перчатки и возвращается к столу.
Я слажу с ненавистного кресла, одеваюсь и иду к ней.
— Вы точно уверены, что беременность исключена? — Врач вскидывает на меня внимательные глаза.
— Я на таблетках. — Пожимаю плечами.
— Сбои в приёме таблеток были? Пропуски?
Чёртов Моро… Тогда в Токио был сбой. После того долбаного минета мне было не до таблеток.
— Был один раз. Но я поступила, как в инструкции написано.
— Хорошо. В любом случае, давайте сдадим анализы и сделаем УЗИ. — Она даёт мне направление. — И я очень рекомендую вам консультацию хирурга. Длительную боль может давать и воспаление кишечника, и даже хроническое воспаление аппендикса… Всё может быть. Не пренебрегайте здоровьем. Давайте искать причину.
Согласно киваю. Будем искать. Главное, что беременности нет. Можно выдохнуть спокойно.
Еду в «Капитошку». Это детское кафе. Почему туда? Не знаю… Наверное, потому что там я чувствую себя в полной безопасности. А ещё там восхитительное мороженое с особенным вкусом из детства. Папа часто меня туда водил… Когда-то очень давно. Не в этой жизни…
Стас уже ждёт меня. Он смотрится среди посетителей кафе, как чужеродный элемент. Впрочем, как и я. Мы оба выбиваемся из ряда среднестатистических посетителей кафе.
— Привет. — Сажусь напротив него.
— Привет. — Стас окидывает меня внимательным взглядом. Уголки губ чуть поднимаются. — Классно выглядишь.
Знаю. Сегодня я приложила усилия. В пастельно-розовом костюме я смотрюсь действительно сногсшибательно. У меня хороший вкус и я знаю, что надеть, чтобы произвести впечатление на мужчину.
— Спасибо. — Я делаю заказ подошедшему официанту и смотрю на Стаса. — Кстати, как ты меня на кладбище нашёл?
Он усмехается.
— Твои соседи ещё меня помнят…
Точно! Ох, уж эти разговорчивые бабульки… Ничего им рассказывать нельзя.
— Ок. Проехали. Говори, что хотел.
— Агата, разговор будет тяжёлым и долгим. Может, сменим всё же локацию? — Стасу явно неуютно под плотоядными взглядами молоденьких мамочек.
— С чего бы? — Хмыкаю. — Я только что заказ сделала. Давай, выкладывай.
Вокруг нас бегают и шумят дети. Мне нравится здесь. Только в детстве можно быть настолько беззаботным и свободным… Стас тяжело вздыхает.
— Та книга нашлась…
Сразу понимаю, о чём он. Кладу ложечку в креманку с мороженым и нервно переплетаю пальцы.
— И где же? — Сердце готово выскочить из груди… кровь горячими волнами бьётся в висках.
— Агата… Прими, пожалуйста, то, что я скажу, спокойно. — Он тоже нервничает.
— Стас, иди на хрен со своими просьбами. Где вы нашли книгу? Когда? И почему я только сейчас узнаю об этом?
Стас откидывается на спинку обычного пластикового стула и нервно барабанит пальцами по столешнице…
Наконец, он решается. Говорит резко. Видно, что ему нелегко даются слова.
— Ты знаешь, что моя мать погибла в автокатастрофе?
Качаю головой. Я, правда, не следила за жизнью семьи Гараниных. Запретила себе. Отрезала и забыла.
— Сочувствую. Как это касается книги?
— Мама не оставила завещания. Нам пришлось разыскивать её активы, чтобы вступить в наследство… Это заняло какое-то время. Недавно мы вскрыли банковскую ячейку…
Мне не хватает воздуха. Не может быть… С трудом выдыхаю:
— Мать твою… Ты сейчас серьёзно? Полина Андреевна?
— Агата…
— Нет, Стас, подожди. — громко перебиваю его. На нас начинают оглядываться. — Ты хочешь сказать, что женщина, которая называла меня «доченька», всё спланировала? И потом равнодушно смотрела, как вы ровняете меня с землёй и просто молчала?
Стас поджимает губы.