Чего он не сказал, так это то, что королевой Google была Мэри Энн, и именно она научила его пользоваться поисковой системой. Хотя Викторию всегда смущало название «система». Ничего системного она там не видела.
— Так что было на ранчо? — спросила она.
— Вот, смотри сама. — Он протянул ей руку, и пальцы переплелись. Они были вместе так долго, что выработали очень сильную ментальную связь и были способны делиться своим опытом.
Как если бы у нее в голове был встроен телеэкран с прямой трансляцией того, что видел Райли, она увидела Дэна, бывшего звезду-футболиста. Высокий, светловолосый и подтянутый, он стоял на кухне ранчо. Его миниатюрная и симпатичная жена Мег суетилась вокруг, закидывая ингредиенты в кастрюлю.
— …по-настоящему беспокоит, — говорила Мег.
— Меня тоже. Но Эйден не первый сбежавший. И не последний.
Судя по словам, он смирился, но его тон говорил об обратном.
— Все же он первый, кто застал тебя врасплох.
— Да. Он такой замечательный парень. С добрым сердцем.
Улыбка Мег была нежной.
— Ты не знаешь, почему он ушел, и это убивает тебя. Я знаю, золотце.
— Надеюсь, с ним все в порядке. Может, если б я проводил с ним больше времени наедине, он не стал бы…
— Нет. Не смей даже думать так. Мы не можем отвечать за поступки других. Все, что мы можем, поддержать их и молиться, что это поможет им измениться.
Разговор затихал по мере того, как Райли украдкой пробирался из главного дома в ночлежку, стоящую позади него. Там были друзья Эйдена. Сет, Райдер и Шеннон сидели на диване, смотрели телевизор. Терри, ЭрДжей и Брайан играли за компьютером. Занятия умиротворяющие, но от каждого исходило явное напряжение.
Должно быть, и на них сказалась потеря Эйдена.
«Я это исправлю», — подумала Виктория.
Шеннон, с белым пятном гипса на фоне кожи цвета мокко, встал, осмотрелся и встретился взглядом с Райли.
В настоящем Райли отпустил руку, картинки колыхнулись и исчезли, а она снова оказалась в своей спальне.
— Шеннон тебя видел, — произнесла она.
— Да, но он ничего не сделал, так что я взял то, что нам нужно, без всяких происшествий. — Райли порылся в корзинке, поставив в сторонку все, что ему было нужно, и убирая то, что не нужно. — Информации не так уж много, но я понял, что ему нужны нейролептики. Это, это и вот это. — Он говорил и вкладывал ей в руки нужные таблетки.
Она принялась рассматривать их. Одни — желтые и круглые, другие — голубые и продолговатые, третьи — белые, с выемкой по центру.
— Принеси стакан воды из ванной, — сказала она.
Обычно Райли не реагировал на приказы, но в этот раз без колебаний повиновался, и вскоре протягивал ей стакан. Его беспокойство об Эйдене было так же велико, как и ее.
— Подними ему голову и откинь чуть назад, — и снова Райли послушно подскочил.
Она открыла Эйдену рот и положила таблетки. Затем наклонила стакан и влила немного воды. Не глядя, поставила неполный стакан на ночной столик. Точнее, попыталась, потому что прицел сбился, и стакан свалился на пол, расплескав воду. Она даже не обратила внимания. Закрыла рот Эйдена рукой, а другой принялась массировать его горло, пока все таблетки не попали в желудок.
Сделав это, она выпрямилась и посмотрела на своего пациента.
— И что теперь? — прошептала она, ожидая какого-нибудь ответа… и не видя его.
— А теперь, — мрачно сказал Райли, — мы ждем.
Глава 4
Мэри Энн Грей сидела за угловым столом в дальней части библиотеки, рассматривая пленки с микроизображениями. То же самое она делала каждую ночь в течение последней недели. Дни начали сливаться воедино, голова раскалывалась, мышцы спины затекли, а на заднице и бедрах отпечатались следы (вероятно, навсегда) от ужасно неудобного стула.
Согласно прочтенной ею «инструкции для людей в бегах», заниматься рутиной было плохой идеей. Все равно что повесить неоновую вывеску над головой. Проблема была в том, что ей нужна была эта рутина.
— Ты в курсе, они закрываются через полчаса.
Она бросила раздраженный взгляд на своего компаньона. Парня, от которого она никак не могла отделаться, как бы ни пыталась. А она пыталась. Начиная в стиле аферы «поесть и смыться» и старого доброго «подожди здесь, я сейчас вернусь» или классического «что это там?» до грубой честности «просто оставь меня в покое, я тебя ненавижу».
— Значит, я закончу через полчаса, — произнесла она. — Исчезни.
— Давай не будем начинать. — Такер Харбор сидел на краю стола, упираясь в сложенные стопочкой книги и газеты и сминая их драгоценные страницы. Только чтобы позлить ее, она была уверена. — Я никуда не пойду.