— А ты не должен быть сейчас где-то еще? — резко спросил Райли. — Например, со своей беременной подружкой?
Пенни. Мэри Энн не звонила сегодня и задумалась, вдруг девушка все еще сидит скрученная над туалетом, изрыгая свои внутренности.
Мэри Энн вспомнила, как Такер пришел к ней, умоляя помочь ему, чтобы он мог пережить то, что сделал с Эйденом. Тогда он уверял, что чувствует себя «правильно» только рядом с ней, что он может побороть свои темные мысли, если она рядом. Он тогда выглядел совершенно раздавленным, и впервые с того момента — сейчас тоже.
— Пенни будет лучше без меня, — сказал он без единой эмоции.
— Ну, твоему — вашему — ребенку не будет. Он наполовину демон, и Пен нужна будет помощь с ним.
Его бледный раздавленный вид сменился румянцем предвкушения.
В самом ли деле… мог ли он… любить Пенни и хотеть этого ребенка? Может, часть его мечтала об этом. Но, возможно, он также знал, что его присутствие разрушит их жизнь сильнее, чем его отсутствие. Его темная натура могла бы спровоцировать его совершить то, о чем он будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
Мэри Энн знала это чувство. Каждая минута без Райли убивала ее. Она скучала по нему с каждый днем все больше — даже когда он был рядом — но она бы сделала все, что угодно, абсолютно все, чтобы защитить его.
— Так ты уже закончил с Мэри Энн? Скажи, что да. Потому что теперь моя очередь, — сказал Такер, потирая ладони второй раз.
Райли фыркнул.
— Ага, конечно.
— Эй, я тоже не хочу быть проклятым. И я вообще-то ценный член этой команды.
— Наше понимание слова «ценный», видимо, сильно отличается.
Такер задумчиво потер подбородок.
— Как и понимание слова «перевертыш». Для тебя оно, вероятно, означает того, кто может менять обличья. Для меня оно означает ублюдка.
— Как насчет символа вечной импотенции? — Райли достал тату-машинку и потряс перед его лицом. — Ну же, как тебе?
— Излишне жестоко, волчок. Я ранен до глубины души, — Такер вытер несуществующие слезы с глаз. — Эти ведьмы и фейри такие горячие, и если они меня захватят, я должен быть во все оружии. Ты же помнишь, как я всегда готов, Мэри Энн?
О нет. Он же не собирался втягивать ее в это.
— У нас не было секса, тебе это прекрасно известно.
— Был слишком занят, вставляя всем подряд, — рыкнул на него Райли.
— Ага, твоей мамочке, например.
— Моя мать мертва.
Секунда тишины.
— Ага, твоему папочке, например, — нашелся Такер, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Вообще-то отец Райли тоже был мертв. Не за чем упоминать об этом вслух, давая Такеру возможность приплести еще кого-нибудь, кому бы он мог вставить.
— Вы такие… парни, — сказала она, вставая.
— Он — парень, — Райли пожал плечами. — По большей части.
Глаза Такера сузились.
— На что ты намекаешь? Что какая-то часть меня девчачья?
— Эй, — Райли поднял руки, пародируя недавнюю позу святой невинности Такера, — не я признался, что вставил чуваку.
— Это было вранье, Тузик. Оскорбление твоих родителей, которое ты не понял, потому что слишком тупой.
— Мы уже можем идти? — спросила Мэри Энн, пока они не сцепились. Опять.
— Да.
— Без разницы.
Райли и Такер ответили одновременно.
К счастью, пятнадцать миль до бывшей резиденции доктора Дэниела Смарта они проехали без происшествий. Она бы предпочла проделать этот путь в одиночку, но… В пять лет она хотела пони. Она уже знает, что не всегда в жизни мы получаем то, что хотим.
Никто не открыл дверь ни после того, как громко постучал Райли, ни после того, как за ним ничуть не слабее постучал Такер, словно это было какое-то соревнование. Но их маленькая странная компашка не собиралась уходить.
Они сели на диванчик на крыльце — Мэри Энн как кусок мяса в сандвиче из тестостерона — и ждали.
Она проверила записи округа — жена доктора Смарта все еще владела этим местом. Значит, Тоня Смарт не сменила фамилию в документах, что с высокой вероятностью значит, что она не выходила замуж повторно.
Хотя она могла и сдать дом в аренду. Или, может быть, ее нет, потому что она работает по выходным. Может, ей хватит одного взгляда на Мэри Энн, чтобы прогнать ее. Она явно не станет отвечать на вопросы вроде:
«Был ли ваш муж чудаком, поднимавшим мертвых?». Но Мэри Энн должна была попытаться.
Солнце ярко светило, облака проплывали по небу, заслоняя золотые лучи каждые несколько минут. Легкая дымка возникала перед ее лицом от каждого выдоха. Размотав рукава, чтобы согреться, она спросила: