Шеннон и Райдер не растерялись. Они схватили ее под руки и повели прочь. Шеннон также второй рукой прихватил Сета, чтобы потащить за ними.
На полпути, когда ее нейроны вновь заработали, она перехватила инициативу. Куда их отвести, куда их отвести?
Вампирша постарше встала у нее на пути. Старше, но не менее красивая. Гладкая кожа, тонкие черты.
— Я бы хотела поговорить с вами, принцесса, — серые глаза скользнули на ребят и розовый язык пробежался по белым клыки. — Сколько за того с татуировками?
Виктория и Сет — тот с татуировками — ответили одновременно:
— Он не продается.
— А что хотите?
Нахмурившись, мол, «я здесь не шутки шучу», Виктория хлопнула его по затылку.
— Ни словом больше.
— Ай! — он уставился на нее. — За что это?
— Он не продается, — повторила она вампирше. — Ни за какую цену.
Там надула губы.
— Уверены?
— Да.
Взгляд серых глаз переметнулся на Шеннона.
— А как насчет…
— Ни один из них не продается, — рабов крови обменивали все время. На деньги, на шмотки. Просто развлечения ради. Когда-то ее это не волновало, но сама мысль о том, что этих ребят, так похожих на Эйдена, будут передавать из рук в руки, как пакеты чипсов, не укладывалась в ее голове.
— Как жаль, — вампирша перекинула через плечо веревку из светлых волос, после чего ушла в сторону.
Викторию еще трижды останавливали с различными предложениями купить людей, пока она, наконец, не увела их в один из многих секретных проходов дальнем конце зала. Секретных, даже при том, что о них знали все.
Этот вел в маленькую комнатку, которая открывала вид на бальный зал через двустороннее стекло. Разумеется, там на кушетке переплелась телами молодая вампирская парочка, и Виктория прочистила горло, чтобы привлечь их внимание. Они отскочили друг от друга, оба покраснели и пытались поправить одежду.
— Эм, здравствуйте, принцесса, что вы… — начал парень.
— Вон, — приказала она, и парочка поспешно подчинилась, закрыв за собой дверь. Распрямив плечи, Виктория развернулась к людям с готовностью к расстрелу. — Уверена, у вас есть вопросы.
Вся троица заговорила одновременно.
— Я с-с-спал, как обычно, и в-вдруг этот ог-г-громный вамп…
— …занят своим делом и тут замечаю клыки. Клыки! Я уже писаюсь со страха, а они хватают меня…
— …свободная комната, где бы я мог остановиться? Потому что меня уже тошнит мотаться туда-сюда, и ты уже заметила эту рыжую с гигантскими…
— …б-была за тварь, в-в-вылезшая из Эйдена? Д-д-дракон? Просто в-выросла из него…
— …эта веревка натерла мне руки. Если останется шрам, я подам в суд. Или подам в суд в любом случае. Дэн убьет меня. Если твои кровожадные друзья не успеют перекусить моими внутренностями раньше. Мне дали последнее предупреждение, знаешь ли. А в этот раз это даже не моя вина. Так какого…
— …или хотя бы ту брюнетку. За тобой типа должок. Я не знаю, говорил ли тебе кто или нет, но есть такое слово — обламывать, и ты этим занимаешься.
Тишина.
Окей. С чего бы начать? Наверное, с самых основ.
— Я — вампир.
Это странно — говорить людям о своей расе. Раньше за это карали смертью. Или, в крайнем случае, вечным заточением, отрывом от внешнего мира.
Это бы произошло с ее матерью, если бы Виктория не добилась ее свободы. «И чем она мне отплатила? Отказывается навещать», — эта мысль колола с каждым днем все сильнее. Возможно, от того, что Виктория продолжала придумывать возможные причины отказов. Что она недостаточна хороша. Что ее больше не любят. Что она окончательно ее разочаровала.
Эйден чувствовал то же самое, когда думал о своих родителях? Брошенный, забытый, нелюбимый? Вероятно, да, и это тоже было их общей чертой.
— Как вы сами заметили, этот дом полон вампиров, — продолжила она. — Но вы еще не знаете, что Эйден теперь наш новый король. Он вступил в схватку с моим братом, чтобы отстоять корону. И победил.
— О да, еще как, — воскликнул Сет, подняв ладонь, чтобы дать пять кому-нибудь.
Но другие двое просто посмотрели на него.
— Что?
— Монстр, которого вы видели… — это очень сложно объяснить. — Он есть внутри каждого вампира.
— Черт, нет. Эйден — вампир? — глаза Райдера округлились как блюдца.
— Да.
Ухмыльнувшийся Шеннон протянул руку Райдеру:
— Г-г-говорил же. С тебя п-пятерик.
— Вы спорили на его расу? — ахнула она.
— Не. Я п-подозревал, что ты была чем-то д-другим. То, как ты ходишь, как г-говоришь, выдает тебя с головой, — усмехнулся он. — А тем более то, как ты п-проникла в нашу комнату на ранчо.