На каждой из них была японская юката. Небольшие золотые рыбки на голубом фоне у Киоко. Ручьи и зеленые листья на желтом фоне у Хару и синие облака в лучах солнца у Кеи. Втроем они смотрелись гармонично и красиво.
Стоящая у двери женщина лишь улыбнулась, вспоминая собственную юность.
- Ой, девочки, вы такие красивые! А Тсунаеши уже ушел вместе с детьми на фестиваль.
- Нана-сан, это Хибари Кея, Кея-семпай, это Савада Нана-сан, мать Тсунаеши-куна.
- Приятно познакомится.
- Ой, а ты тоже подруга Тсу-куна?
- Да.
- Ладно, спасибо, мы пойдем.
- Удачи!
На фестивале было шумно, кучно и единственное, что примиряло с действительностью, это то, что Кею никто не узнавал. Намиморцы настолько привыкли к тому что Хибари всегда в форме, что просто не могли соотнести образ шестнадцатилетней красавицы в компании двух идолов города и холодную королеву Намимори на посту ГДК. Хару и Киоко весело беседовали о костюмах, аниме и манге, пытались втянуть в разговор Кею (безрезультатно) и просто беззаботно проводили время. Хибари же даже сейчас оставалась собой, она регулировала деятельность ДК через Тетсую, что-то просчитывала в уме и не испытывала особого воодушевления.
- Шоко-банан, пожалуйста. - Произнесла Киоко, заметив Гокудеру у прилавка и стоящего рядом Тсунаеши с детьми.
- Хару! Киоко-чан! - Громкое восклицание Савады заставило легонько поморщиться Хибари. Ямамото и Гокудера тоже обратили внимание на знакомых покупательниц.
- Вау, у вас магазинчик! - Сделала комплимент Киоко, решая поддержать беседу в ожидание заказа. Кея же незаметно оглянулась и кивнула Тетсуе. Он спокойно стоял невдалеке.
- Ум, да.
- Какая жалость, а мы хотели посмотреть на фейерверки… - Подключилась Хару.
- Да.
- Что? - Неужели Тсунаеши не способен говорить нормально? Или это мое присутствие на него так влияет? Как-то отстраненно подумала Кея, смеряя легким неприязненным взглядом парня.
- Вот. - Привлек внимание Гокудера к банану, за что Хибари была готова простить ему пару громких фраз в неположенное время, все-таки Савада её раздражал, а готовый заказ означал окончание глупого разговора.
- Выглядит вкусно!
- Ну, удачи вам. - Попрощалась Хару и девочки пошли дальше по улице.
- Увидимся!
- А она красивая…
- Ямамото-кун?
- Подруга Киоко-чан и Хару-чан.
Вскоре просто гулять Кее наскучило и она была благодарна Тетсуе, что аккуратно увел её из толпы и от подруг. Место, к которому она направлялась, было одной из самых высоких точек Намимори, оттуда открывался великолепный вид на звездное небо и очень часто если девушке не спалось, хотелось прогуляться, то она приходила сюда. На вершине лестницы было слишком шумно, внимательно прослушав часть беседы, знаком приказав Кусакабе осмотреть местность на предмет засад, Хибари проверила тонфа и спокойно вышла в круг света.
- Я думала, что здесь никого не будет, а оно вот как…
- Девочка, подожди, сейчас мы здесь закончим и составим тебе компанию. - Похабно рассмеялся глава будущих пациентов больницы. Тсунаеши просто непонимающе переводил взгляд.
- Хибари Кея, Глава Дисциплинарного Комитета Намимори. - легкий поклон, поудобнее перехватить тонфа и позволить легкой мысли “Наряд должен быть чист даже после кровавой жатвы” проскочить в голове. Девушка срывается вперед.
- Хи-и-и. - Визг Савады оглушил нападающих и воспользовавшись дезориентацией она нанесла несколько ударов по противникам.
Это было избиение, а не драка или бой. Несмотря на численный перевес эти люди не были ей противниками. Не будь у неё необходимости защищать этих глупых травоядных, то она бы справилась за три минуты, а так… Даже стыдно. Потому, после того как последнее травоядное было повержено, быстро протерев тонфа и не глядя на временных союзников девушка развернулась и исчезла в тенях. Впрочем, далеко она отходить не стала, к этой группе лиц спешили Хару и Киоко, а они уже заметили её и уйти теперь было бы не совсем корректно по отношению к ним.
Атмосфера была испорчена, это понимали все. Тсунаеши, потому что он до дрожи боялся Хибари Кеи, что сейчас сидела неподалеку. Киоко, потому что успела заметить избитых людей, а на ребятах были ссадины. Гокудера, потому что Джудайме не улыбался. Хару, потому что дети не спешили веселиться. Ямамото, потому что не мог понять как один и тот же человек может быть столь различен. Кея, потому что от травоядных разило страхом. До салюта оставалось две минуты и, решив использовать обстановку для спокойного перемещения в более безлюдное место, Хибари просто извинилась перед девочками за свой уход и достойно удалилась. Обиды не было, была какая-то старая ноющая боль от Пламени, словно оно в чем-то разочаровалось.
Её никто не остановил.
Хибари Кея привыкла быть одна, ненавидела иллюзии и защищала свое до последней капли крови своей или противника, ей было без разницы. Она не могла оставить дело не законченным и никогда не считала что в какой-то поворотный момент прошлое отпустит её. Пусть интуиция шепчет о том что отца Фуккацуми не увидит до самой церемонии изгнания из Клана, она, на всякий случай, будет каждый год покупать новое церемониальное одеяние. Пусть якудза думают что она ушла на “покой”, но она связи не теряла, равно как и должников и руку держала на пульсе.
Потому узнать что из тюрьмы для нестандартных пламяносящих был совершен побег было просто. Проследить их маршрут было трудно, никто не знал ни куда они пойдут, ни каким составом. Слишком много людей сбежало. Однако фотографии были разосланы во все основные города Японии. Обнаружить небольшую группу в Кокуе было неприятно и, чего уж там, опасно. Впрочем, все это имело смысл лишь в одном случае: если эти люди будут нападать на территории Намимори.
Хару, стоя перед дверьми её дома не была уверенна в правильности происходящего. Ей было бы обидно, окажись она в такой ситуации, но это ведь Кея. А с другой стороны, за время своего ученичества Хару поняла, что она тоже своеобразный человек…
Киоко не мучилась подобными чувствами она просто позвонила в звонок. Кея, это Кея. Ей наплевать на мнение окружающих, если они не входят в список “домашних травоядных”. Потому девушка была уверена что Хибари ушла не из-за чувства такта, которое у неё было крайне занижено, а из-за простого нежелания находиться в обществе.
Дверь открыла Кея. Она была крайне задумчива, придирчиво осмотрела гостей и тренировка началась.
***
В кабинете Главы Дисциплинарного Комитета было тихо. Только скрип ручки, шелест бумаги и перестук клавиатуры иногда гармонично вписывались в шелест ветра за окном. Девушка шестнадцати лет в строгой школьной форме сидела за рабочим столом и что-то переписывала с монитора компьютера, иногда перепечатывая текст с рукописных листков чужого авторства.
Однако мыслями она была далеко. Тугая пружина интуиции в её душе вновь сжималась в преддверии хорошей драки. И отчего-то захотелось почитать стихи. Классиков, но не японских, разбирать каждое слово на двойной смысл не было настроения, потому…