— Можешь звать Кея.
Кусакабе Тетсуя растерянно посмотрел на неё, а потом, чуть сощурившись, кивнул.
— Хорошо, Кея-сама.
Хибари приподняла бровь, а потом хмыкнула. Это было самым большим проявлением эмоций в чьем либо присутствии, что еще больше подтолкнуло Тетсую к выводу о том, что скоро у них будут проблемы. Если они еще не начались. Потому что точно также она себя вела незадолго до начала битвы против якудз в Намимори.
Девушка, в одиночку вырезавшая сотню руководящих лиц, потом сумевшая объединить разрозненные структуры, при этом не потревожив гражданских и даже своеобразно улучшив их благосостояние. Вот какой видели её члены ДК. А также холодной, смертоносной и готовой на многое ради тех, о ком она должна заботится.
И лишь Тетсуе было позволено замечать бинты на бледной коже, видеть изменения в выражении глаз и слышать эмоции в её голосе постоянно. Были еще Рехей и Киоко, но о девушке Кея заботилась, ограждала от многого, что по её мнению было губительно, как и о парне. Пусть она им доверяла, но немного по-другому, они ни разу не видели её кровь.
Фуккацуми внимательно наблюдала за каждым в этой комнате и видела, приказ им понятен, неприятен, но раз Глава сказала, значит надо сделать. Это было хорошо и правильно, впрочем, как и всегда, каждый из здесь находящихся уже давно доказал свою преданность.
Когда Савада в одних трусах пробежался по городу мимо члена ДК, тот сделал вид, что не заметил. Приказ Хибари-самы был достаточно чёток: «Саваду — не трогать». Почему именно его, никто даже не думал.
Когда по школе пошли слухи о «дуэли» за сердце и руку Киоко, Хибари лишь хмыкнула, рядом находящиеся подчиненные поняли это как приказ продолжить невмешательство. На лысого Мочиду не один из них не обращал внимания больше чем на куст.
Когда на заднем дворе стали раздаваться звуки взрывов, глаза Кеи ощутимо потемнели. Тетсуя, заметив это, приказал оцепить двор и, если ситуация будет угрожать здоровью гражданских, начать эвакуацию. Тихий приказ об учете разрушений от Главы был выполнен дословно. Через полчаса бухгалтерская смета лежала на её столе, а на заднем дворе трудились незанятые члены ДК, мысленно костеря Саваду. Сумма, указанная в смете, лежала на столе Главы уже спустя два часа после инцидента. Деньги были розданы трудящимся.
Когда на крыше, которая между прочим была закрыта на ремонт из-за слабого ограждения, возник суицидник Ямамото, находящиеся неподалеку члены ДК, даже без приказов со стороны Главы и её заместителя, сами натянули тент над землей. Вот только через две минуты, они были вынуждены его убрать, под ледяной, острый как сталь, взгляд Хибари, что обещал все возможные кары на голову инициатора, но не на ДК. Умные ребята после окончания их смены получили благодарность от Главы.
Когда Хибари просто вызвала два отряда для оцепления стадиона и Тетсую для беседы с полицией, то все поняли, что здесь будет что-то важное или опасное, а может и то и другое. А потому приказ о невмешательстве без повода, а также полной неприметности был выполнен дословно. Вот только то, что они случайно могли видеть, не радовало. Динамит, оружие, странные крики. В ДК не брали идиотов, как бы ни думали остальные, а потому понять причины последних приказов Главы они были способны. И спустя некоторое время у Тетсуи Кусакабе лежал список добровольцев для ночного патрулирования около дома Хибари-самы.
А потом наступило затишье. И людям из Дисциплинарного Комитета бы расслабиться, вот только Хибари-сама мрачнела с каждым днем все больше. Если такое слово может быть к ней применимо.
Когда человек настолько логичен и холоден, то у него очень слабая мимика. Заметить изменения в ней крайне сложно, особенно если девушка этого не хочет. Отчасти именно из-за того, что с появлением в Намимори странного ребенка они начали ощущать её настрой не только в моменты игры на музыкальных инструментах, но и в обычной жизни, все мечтали хотя бы покалечить “мафиози”. Но, приказ был однозначен, ни Саваду, ни «репетитора» не трогать.
А вместе с Хибари Кея мрачнел и Тетсуя, что иначе как затишьем перед бурей данный период покоя не считал. Но, до самых каникул ничего более не происходило. И все возвращалось в свою колею.
Фуккацуми спокойно сидела за небольшим столиком и занималась каллиграфией. Полное сосредоточие помогало успокоиться и проанализировать все происходящее с разных сторон.
Приказ. Четкий, ясный и понятный с первого слова. Не убивать без повода. Это могло бы стать проблемой, будь профессия убийцы её основным заработком, но это не так. С одной стороны. А с другой это был замечательный способ выпустить пар, негативные эмоции, боль души и пошатнуть равнодушие. Теперь надо искать другой выход.
Репетитор. Аркобалено Солнца, внешне — ребенок лет пяти с непропорциональной головой и яркой соской; внутренне — мужчина лет пятидесяти, с огромным резервом пламени, без чувства такта и с очень хорошей интуицией, а также высокой наблюдательностью. Лучший убийца своего поколения. Он заявился в её дом ночью, представился и «попросил» не мешать процессу воспитания ученика.
Савада Тсунаеши. Претендент или, как выразился Реборн, будущий Дон Вонголы. Впрочем, одно другого не исключает. Ребенок четырнадцати лет, типичный японский школьник, воспитываемый одной матерью, отец работает в Италии. Предположительно её Небо. Вот только подчиняться такому существу добровольно она не намерена. Слабое, безвольное, трусливое, эгоистичное и глупое. Он либо будет упиваться своей властью над ней, либо будет игнорировать и отдавать глупые приказы. Впрочем, нельзя так же забывать о том, что они и не знакомы близко, может все это лишь маска, защитная реакция психики. В таком случае никто из них не знает настоящего Саваду. В реальности они ведь виделись лишь в начальной школе.
Итальянец. Гокудера Хаято, на четверть японец, мать полукровка, отец чистокровный итальянец. Ученик по обмену, обвешанный динамитом как елка игрушками, ходячая проблема. Хорошо хоть за него возмещают все убытки. А то у школы не такой уж и большой бюджет, чтобы покрыть все выбитые им стекла и развороченный трижды задний двор.
Просьба. Высказанная как приказ, не мешать воспитывать Десятого, не трогать его признанных Хранителей и прикрывать гражданских. Делать это было просто, вот только из-за этого могли пострадать её люди. Пожалуй, сейчас она как никогда удовлетворена репутацией ДК и страху Савады перед ними и ею в частности. Не будь этого, было бы трудно работать.
Сасагавы. Друзья, вроде бы. Рехей уехал на очередные соревнования, потому не знает об этой чехарде, но скоро приедет и неизвестно что предпримет. Киоко, она гражданская, её надо прикрывать и, в тоже время, она член ДК, а еще возлюбленная Тсунаеши. Их надо как-то вывести из-под удара, но не понятно как. Перевод в другую школу не вариант, если они понадобятся, то их везде достанут.
Фуккацуми отложила кисть, посмотрела на ровный рисунок иероглифов и присыпала песком. Получилось как всегда идеально. Вот только ситуация лишь прояснилась и разобралась по полочкам, а уже поздно. На часах десять часов вечера, надо идти на патруль, потом спать. А завтра можно будет позвать Кусакабе и провести полную чайную церемонию. Тоже неплохой способ снять напряжение.