А в другой раз я видела, как он покупал бриллиантовое колье в ювелирном магазине и отдал за него целое состояние. Тогда я быстро укрылась за ближайшей ширмой. На следующий день у меня был день рождения, и я подумала, что это для меня. Я сумела сбежать и добраться до дома раньше него. Когда он пришел, я ждала у двери. Он небрежно обнял меня, и я почувствовала коробку у него в кармане. Он поспешно ушел в кабинет, сославшись на то, что ему нужно написать несколько писем. Через мгновение я заглянула к нему. Кабинет был пуст. Я знала: он пошел в восточное крыло. Я ждала прямо за таинственной дверью. Я была полна решимости пробраться в комнату, но он вышел, и меня постигло разочарование. Я чуть не упала на пол. Он был крайне зол. Когда мгновением позже он снял пальто, желая переодеться в домашний жакет, я подняла его, чтобы повесить на вешалку. Коробка исчезла из кармана.
— Вы уверены?
— Да. Это большая бархатная коробочка. Я не могла ошибиться. С тех пор я видела, как драгоценности и одежда стоимостью в тысячи долларов безвозвратно исчезали в этой комнате. Однажды я подумала, что это место встречи с другими женщинами и, когда он в последний раз уезжал в Нью-Йорк, приказала рабочим искать подземный ход, но через два дня они отказались от затеи. Я продолжала размышлять над этим и дождалась, когда удача наконец мне улыбнулась. Однажды ночью, проходя через сад после встречи с приятельницами, я заметила крошечный луч света из окна крыла, который пронзал тьму снаружи. Не колеблясь ни секунды, я расположила садовый стул чуть ниже окна и попыталась рассмотреть, что творится за тяжелыми зелеными шторами, которые, казалось, были плотно пригвождены к окну. И тогда я увидела. И наконец поняла. Мне хватило духа вернуть стул на место. А потом, неуверенно пройдя несколько шагов, я упала в обморок. Меня нашел шофер. Он же занес меня в дом. Никто больше не знает, что тогда произошло. О, Кинг, если Дик вновь прикоснется ко мне, я тотчас же умру!
Дрожь отвращения сотрясла все ее тело. Она откинулась на подушки, будто нежный сорванный цветок. Такой она казалась наблюдавшему за ней Уэйленду. Привыкший принимать быстрые решения, он импульсивно вскочил на ноги.
— Энн, я сделаю для вас все, что смогу. История, которую вы рассказали мне, совершенно невероятна, и я понимаю, почему вы не могли рассказать ее другим. Я проведу расследование. А пока скажу вашему мужу, что он должен держаться подальше, если надеется на ваше выздоровление. Также я позабочусь о том, чтобы мою практику пока что взяли помощники, а сам на несколько дней останусь в вашем доме.
— О, Кинг! Вы правда сделаете это?
Он успокаивающе улыбнулся ей, поднимая лицо в нетерпении.
— Непременно. Если нечто невероятное действительно существует, я узнаю об этом.
Она снова откинулась назад, и ее плотно сжатые губы расслабились.
Он вызвал медсестру и пошел прямо к Норману в его кабинет.
— Доверяешь ли ты здоровье своей жены мне полностью? — резко спросил он.
Ричард Норман оторвался от книги, которую читал, и печально взглянул на старого друга прежде, чем ответить.
— Уэйленд, я знаю твою репутацию и, разумеется, ценю твое мнение. Если ты думаешь, что так будет лучше, хорошо. Тебе есть что сказать мне?
— Не так много, но я бы хотел попросить остаться в твоем доме на несколько дней и постоянно присутствовать рядом. А пока я хочу, чтобы ты сделал то, что она просит. Держись подальше.
Норман вздрогнул, но доктор продолжил:
— Держись подальше от дома, насколько это возможно. Не позволяй ей даже слышать твои шаги в коридорах. Молчи, когда уходишь и когда возвращаешься домой.
Он увидел, как у мужчины задрожали губы, и добавил чуть более любезно:
— Я знаю, это тяжело, старина, но мне нужно наблюдать за ней в таких условиях, и я думаю, что через несколько дней смогу поставить полный диагноз и даже предложить лечение. Ты мне поможешь?
Дик Норман снова всмотрелся в него полузакрытыми глазами, после чего внезапно поднялся и протянул руку.
— Уэйленд, полагаю, я был противен тебе последние десять лет, и я признаю: мне было очень сложно согласиться с Ридом и позвонить тебе. Я не забыл, что ты когда-то нравился Энн, но, приятель, я готов все забыть, если ты только вытащишь ее из этого.