— Хватит тебе! — ворчит бабуля и наконец, интересуется. — Ты решила для себя, что будем делать со школой?
— Я, — вздыхаю и смотрю на бандюгана, что застыл на своем месте. — Я взяла перерыв до завтра. Завтра решу!
— А с чего вы живете в одной комнате? — поинтересовался дед.
— С того, — отвечаю ему и наслаждаюсь тем, как наконец, вгоняю этого застранца, что является моим соседом по комнате, в краску. — что Влас так решил!
— Это как? — удивляется бабушка и так же как дед, переводит вопросительный взгляд на парня, что явно не ожидал такого подвоха.
Но Влас сумел удивить не только меня, но и моих «стариков» своим слишком взрослым ответом, смысл которого был угрожающим, как по мне.
— Я сказал, что Талита будет моей! И настоял на совместном проживании.
— Во как! — выдыхает дед и тут же добавляет. — А уж думал романтика исчезла с лица земли! Поколение смартфонов и интернета не такое потерянное!
— Дед, ну хватит тебе!
— Эх, парень-парень! — качая головой дедушка начинает посмеиваться, — ты даже понятия не имеешь на какую язву и головную боль так легко повелся! Моя внучка — это кладезь неприятностей!
— Я знаю! — поддерживает его Влас.
— Деда, — смотрю на своего дедулю и кривлю губы. — ты на чьей стороне?
— На стороне. — отвечает он. — на стороне здравого смысла!
Поужинав и прервав издевательства деда над Власом, я помогла бабушке прибраться со стола и помыть посуду, после чего мы пошли на верх. Моя комната была не тронутой с того момента, как я последний раз ночевала в ней. Единственное, что пришлось сделать, это разложить кресло и застелить его. Ведь наш незваный гость, что приехал со мной, будет ночевать со мной.
Если бы мой дедушка почувствовал угрозу исходящую от Власа, то выбросил бы его на улицу, не заботясь о статусе и правилах гостеприимства. Но каким-то чудом мой бандюган вызывал доверие. А по другому и не могло быть. Смотрю на него и расплываюсь в улыбке. Он ведь даже не подозревает насколько он хороший человек! И кажется понятия не имеет насколько сильно я влюблена в него.
— Отдыхайте, детки! — улыбнувшись, бабушка закрыла за собой дверь, оставив нас с Власом в комнате.
— Ты как? — спрашиваю бандюгана, что выдохнул с облегчением, стоило нам остаться одним.
— Нормально. — он снимает с себя футболку и присаживается на свое спальное место, проверяя пружинистость и мягкость.
Я замечаю на его груди небольшой компресс или что-то подобное и тут же интересуюсь:
— Что это?
— Что?! — он следит за моим заинтересованным взглядом и улыбается. — Это? Порез.
— Нужно обработать?
— Уже обработано.
— Понятно. — беру подушку и обняв ее, уваливаюсь на бок. Все еще могу наблюдать за Власом и наслаждаюсь его идеальным телом.
— Девушка, которую ты видела, — неожиданно для меня, Влас продолжает говорить, хотя я и не спрашивала об этом. — она моя знакомая медсестра. Она приходила, чтобы обработать рану и проверить как идет заживление.
— Но она была в школьной форме. — спонтанно рассуждаю вслух.
— Это для того, чтобы никто не задавал лишних вопросов.
— Понятно. — удовлетворенно выдыхаю и улыбаюсь шире.
— Я не шутил, — Влас смотрит на меня немигающим взглядом и со всей серьезностью в голосе говорит то, что я шокирует меня и вводит в ступор. — когда сказал, что ты моя. Я так решил! Ты моя, я так решил! — повторил он. — Воспринимай эту информацию как хочешь, но ты, Киса, моя!
— Мне очень приятно слышать такие слова, — слегка погружаюсь в сон и прикрыв рот рукой, зеваю. — но ты понятия не имеешь что я за человек. И ты забыл о моем положении! Я как бы обещана другому. И скорее всего не вернусь назад в школу.
— Если тебе так хочется, киса, можешь верить в то, что ты себе понапридумывала. — Влас выключает свет и я почти погруженная в сон, прислушиваюсь к его словам, что становятся эхом в моей голове. — Я сказал, что решу твою проблему! Если обещал, что решу, то решу! Если сказал, что ты моя — значит, ты моя!
гл. 26. богатый сын
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. БОГАТЫЙ СЫН
Проснулась внезапно от того, что увидела во сне как Влас разговаривал с моим дедом обо мне. Я так отчетливо слышала их голоса, что на мгновение поверила в это. Но мой кошмар оказался намного реальнее, чем могло показаться. Я лежала с открытыми глазами и наблюдала как по потолку ползет маленький паучок. Он буквально приковал к себе мой взгляд и мое внимание.
Но голоса моего деда и Власа продолжали звучать и я поняла очень быстро, что сон совсем не сон, а проекция их голосов в мою голову. Вскакиваю с кровати и запутавшись ногой в покрывале, почти падаю, но ухватываюсь рукой за быльце и зависаю над креслом. Высвободив ногу, на цыпочках выхожу из комнаты, и медленно вспоминаю каждую скрипучую доску, что я обязана пропустить, чтобы не привлечь к себе внимания.
Остановилась у кухонной двери и прижалась щекой к стене.
Голос деда был достаточно ровным, что уже радовало. А вот Влас был слишком увлечен расспросами, чтобы заметить с кем он вообще говорит. Мой дед не совсем простой человек. Он охотник! И этим все сказано. Вырос в семье охотников, служил, был снайпером. Участвовал в военных действиях. Был списан из-за тяжелого ранения. Он вообще-то психически неуравновешенная личность, как говорит моя бабушка. А бандюган сидит и расспрашивает его обо всем. Прибить его за такое!
— Если вы ее воспитывали в строгости, зачем тогда отдали этому, как его там ее жениха зовут?!
— Честр. — рявкнул дед, что всегда коверкал имя моего будущего мужа.
— Точно. — я прям вижу довольное лицо Власа, что растягивает свои губы в лукавой улыбке. — Вам дороже бизнес чем ваша внучка?!
— Кхм-кхм, — дед аж закашлялся. Сейчас точно стукнет кулаком по столу и чем-нибудь тяжелым огреет бандюгана. Но нет, он просто продолжил отвечать. — Конечно же нет! Бизнес-это бизнес. А Талита — это наша жизнь. Но, — я прям приоткрыла рот в удивлении, так сильно хотелось услышать продолжение. — Мы прививали ей главные черты характера и поясняли правила жизни. И ответственность за содеянное — это один из пунктов. Она сама решила понести ответственность за содеянное, мы и не перечили.
— Но, что если, — Влас не успел завершить свой вопрос, ведь дед опередил его с ответом.
— Если она решит сдаться или Честр обидит ее, она всегда может отказаться от своей затеи и мы ее поддержим. Но как ни крути, а эта школа именитая и для нее откроются много дверей престижных вузов.
— Она вообще рассказывала вам, как ей живется в школе?
— Нет. Мне не жаловалась, а бабку нашу не захочет расстраивать, вот и будет молчать как партизан.
— А то что она решила приехать домой не настораживает вас? — голос Власа стал слегка язвительным и меня это напрягло.
— Если мы старые, это не значит, что мы глупые! — отрезал дед. — Я знаю, что она сильная девочка и не даст себя сломать никому! Она приехала домой, значит, ей нужна наша поддержка. И мы будем поддерживать ее, а не ломать и заставлять сдаваться!
— Хм, вы и меня приняли без расспросов. А по мне не скажешь, что я обычный школьник. — съязвил бандюган и я сжала кулаки, ведь так хочется треснуть его!
— А что с тобой не так?! — удивился дед.
— ?! — кажется Власа застали врасплох, я прям чувствую как он напрягся, и вот уже раздался щелчок зажигалки и треск загорающейся сигареты. Легкий сигаретный дымок заполнил кухню и вышел за ее пределы.
— Ну курить тебе рановато, — продолжил дед свое издевательство. — Я даже не могу представить через что ты должен был пройти, чтобы начать курить. Хотя, сейчас молодняк такой странный, курят просто потому что курят. — Влас закашлялся и кажется затушил сигарету. — Да ты кури, не переживай!
— Спа-сибо, потерплю!
— Так, что с тобой не так? — настаивает дед. — Что в тебе не так?
— Все не так. — выдыхает Влас.
— О как! Это ты прям разошелся! — в голосе деда прозвучали веселые нотки. — Знаешь, я тоже таким был. Все во мне было не то и не так. Я думал, что должен стремиться к большему, что все делаю плохо. Я был протестантом. Я был лидером, но за мной боялись идти. Я был слишком грозным, грубым, несдержанным. — прям слушаю деда и рисую образ Власа. Один в один. — А потом все изменилось. Я встретил ту, что изменила меня. Она первая кто не побоялся пойти против моего слова. Она была такой сумасшедшей и дерзкой, что я порой сам побаивался ее. — дед посмеивался, но с таким теплом говорил о бабуле, что я не заметила, как по моим щекам потекли слезы. — Я хотел ее придушить, да и сейчас имею такое желание! Она бесит меня и раздражает, но она верит мне и верит в меня! А это многого стоит.