— Каждая женщина знает насколько она привлекательна. Это укореняется в нас еще с малых лет.
— Нет, это не так, если люди, с которыми ты растешь, говорят, что ты страхолюдина, и нет, если твой отец женится во второй раз на женщине, которая все твое детство твердит: «Нет, это не моя дочь. Она от первого брака мужа. Ее мать была мексиканкой». — Я изобразила интонацию своей мачехи Джудит.
— Так и говорила? — ужаснулась Эллен.
— Постоянно.
— Неужели твой отец ее не останавливал?
— Она никогда не говорила это при нем. Вообще-то моему отцу это рассказала моя сводная сестра Андрэа, когда нам было по двенадцать. Мы с ней не особо ладили, но видимо ее мать смущала ее таким поведением, поэтому… в общем как бы там ни было, это заставило меня чувствовать себя слишком низкой, слишком темной, слишком невысокой, светловолосой и скандинавской, как остальные члены семьи.
— Разве время от времени ты не виделась со своей матерью?
— Она умерла, когда мне было восемь, а в том возрасте я как две капли воды была на нее похожа, только цвет кожи от отца. Невозможность загорать — просто сущее проклятье. Возможно, именно поэтому мачеха так меня ненавидела, потому что я постоянно напоминала ей о первой любви отца. Да хрен его знает. Одна из тех вещей, что ты узнаешь на терапии — это, что ты можешь разобраться со своими проблемами, исцелиться от нанесенной тебе травмы, но понять, почему люди, которые причиняли тебе боль, это делали — невозможно. Это в их голове, их сердце.
Эллен посмотрела на меня.
— Это кошмар для ребенка. Мне очень жаль.
— Я рассказала это тебе не для того, чтобы вызвать сочувствие, а для того, чтобы объяснить, какие я видела в себе проблемы. Мика — красивый парень и он любит меня; Ричард любил меня и он восхитительный, и в моей жизни есть другие удивительные мужчины, поэтому, как я уже сказала, логика диктует, если красивые люди продолжают со мной встречаться, значит, я не могу быть уродиной.
— Но ты по-прежнему не чувствуешь себя красивой, — тихо произнесла она.
— Бывает, — согласилась я.
Эллен кивнула.
— Значит, хочешь сказать, ты считаешь, что мы обе хорошенькие, потому что не веришь, что ты красивая?
— Что-то вроде того.
Она вздохнула, затем медленно выдохнула и произнесла:
— Прости, что расстроилась и заставила тебя почувствовать себя, словно ты обязана разделить со мной эту историю.
Я пожала плечами, потому что мне тоже было жаль.
— Спасибо, — поблагодарил, Ричард. Он излучал слишком большое сочувствие, а в этот момент я в нем не нуждалась.
Мика нежно, чтобы не сильно измазаться моей помадой, поцеловал меня. Я улыбнулась, увидев на его губах красную линию.
— Легкий мазок, — тихо сказал он.
— Что? — переспросила Эллен.
— «Легкий мазок», — повторила я. — Так Натаниэль назвал след от губной помады после краткого поцелуя.
— Натаниэль — это твой другой… — казалось, она не могла подобрать слово.
— Слово «бойфренд» подойдет, — сказала я. Я не добавила, что эту фразу, я употребляла для классических друзей, которые не понимали моей альтернативной личной жизни и в действительности не желали понять.
— Так Мика твой?.. — она снова замолкла, чтобы подобрать верное слово.
— Эллен, все в порядке, — сказал Мика. — Словарное «полиамория» — тяжелое слово, даже для нас.
— Я знаю, что полиамория означает любить нескольких людей, но кроме этого я ничего в действительности не понимаю, — пояснила она.
— Если бы я находилась на общественном приеме с кучей незнакомых людей, тогда Мику и Натаниэля я представила бы своими бойфрендами, потому что все остальное смутило бы присутствующих. Если бы мы появились в месте, где понимали полиаморию или, по крайней мере, не приходились сторонниками классической любви, тогда я бы представила Мику как моей второй половинкой, а Натаниэля — нашей Третьей.
— Что означает третий?
— Обычно это означает третьего партнера, — пояснил Мика.
— А как ты представляешь Натаниэля и Аниту? — спросила Эллен Мику.
— Моей девушкой и нашим парнем, или Избранницей и нашим Третьим — зависит от условий.
— Тогда как бы ты представил Ричарда? — спросила она.
Мы с Микой переглянулись. Он задержал на мне взгляд, позволяя понять, что пришло время моей подачи. Супер.
— Вообще-то у Мики не было отношений с Ричардом. И Ричард никогда не водил меня в ванильное общество в качестве своей подружки, поэтому таких проблем не возникало. А в более поли или лояльном к причудам обществе, если бы мы чувствовали, что вынуждены представиться, думаю, я бы назвала его своим Топом.