Потом состоялся большой прием в Кремлевском Дворце. Многие выступали, и кто-то сказал, что трактор-самая современная примета деревни, а когда трактором управляет женщина, это уже нечто большее, чем современность,- это будущее, ставшее настоящим. Тут Михаил Иванович Калинин обернулся к Алевтине Алексеевне, блеснув стеклами очков, и вдруг сделал страшные-престрашные глаза, какие иногда взрослые показывают детям, будто хотят напугать. Да только она теперь ничего не боялась, она сидела очень счастливая...
Через несколько лет на страну обрушилась война. Натина бабушка, которая тогда, конечно, бабушкой еще не была, ушла к партизанам, в дремучие Брянские леса. Л когда война кончилась, ее вновь вызвали в Москву, и опять она увиделась с Михаилом Ивановичем Калининым. Но Калинин ее не узнал. Как видно, потому, что, принимая боевой орден, Алевтина Алексеевна сказала, как все: "Спасибо!" Впрочем, это, наверное, и неважно. Ведь слова Калинина о женщинах-воинах, которые шли впереди, относились и лично к ней, к Алевтине Алексеевне.
Потом Алевтина Алексеевна училась. А еще потом в своей деревенской школе учила других, и один ее ученик-теперь физик, другой-летчик, а третий-настоящий космонавт. Вот какие у них современные специальности!
- Мне бы такую бабушку!-сказал Вовка Трушин, когда пришла пора прощаться.
- Разве у тебя нет дедушки и бабушки? - спросила Алевтина Алексеевна.
- Два и две,- похвастался Вовка.- Итого четыре.
- Кто же они?
- Да так... Не знаю... Пенсионеры.
- Давно?
Последний вопрос Вовку чрезвычайно удивил.
- Всю жизнь! - сказал уверенно Вовка.
"ВИЗЖИ НЕ СТЕСНЯЯСЬ "И-И!"
Мишка Сазонов как-то заметил, что различные увлечения распространяются в нашем классе по законам эпидемии гриппа: один чихнул-другие заболели. Поясню Мишкину мысль конкретными примерами. Начал, скажем, Костик Соболев собирать почтовые марки, и тут же всех охватила марочная лихорадка. Не прошла она и теперь, а ведь до Костика ни один человек о марках даже не думал. Или еще. Когда Мишка изо-брел секретный код для передачи мне особо важных сообще-ний, в классе сразу появилось не меньше дюжины двойных и тройных кодов. Разгадать их ученым было бы так же трудно, как письменность древних египтян, если, конечно, ученые захотели бы с нашими кодами возиться.
Нечто подобное произошло и с драмкружком. Объявлением о том, что в школе начинает работать драмкружок, никто из нас всерьез не заинтересовался. Но когда Томка Бул-кипа сходила туда разок и похвасталась, что от общения с искусством ее духовная жизнь стала несоизмеримо богаче, все дружно решили тоже записаться-никто не хотел себя обеднять.
- А кто ведет?-Мишка всегда проявлял любопытство к деталям.- Народный артист? Или заслуженный? Или, может, просто артист?
- Не знаю,-отмахнулась Томка.-Но красив как молодой бог!
- Какой бог? - продолжал уточнять Мишка.- Какой именно? Будда, например, и в молодости был толстым и пуза-тым...
- Греческий,- почему-то раздраженно ответила Томка.- Аполлон Бельведерский!
- Аполлон - бог света и солнца,- вспомнил Мишка древнюю мифологию.- И покровитель искусства. Так что для драмкружка подходит.
Аполлона Бельведерского звали Саша Макаров, был он студентом театрального училища, носил, нам на аависть, настоящие джинсы и свитер ярко-красного цвета.
Занятия с вновь записавшимися состоялись в пионерской комнате.
- Любите ли вы театр?!-Саша-Аполлон обвел присутствующих каким-то неземным мерцающим взором.- Вдыхали вы когда-нибудь запах кулис?!
Речь руководителя кружка была зажигательной и страстной. Он рассказал нам много поучительного о знаменитых" актерах и режиссерах, об их благородном и, как выяснилось, нелегком труде, а гакже о реализме в искусстве.
- Реализм, творил Саша,-предполагает правдивое изображение действительности. Только правдивое! Правди-вость типичных характеров в типичных обстоятельствах-вот что такое реализм!
С неменьшим жаром Саша говорил и о таланте, который, по его словам, является началом и концом подлинного театра.
- Талант актера по-настоящему раскрывается в класси-ческом репертуаре. Да-да, в классическом!-с нажимом про-изнес Саша, хотя его высказывания никто не оспаривал.-! Вспомните Аллу Константиновну Тарасову в "Анне Карениной", вспомните Василия Ивановича Качалова в пьесе Горького "На дне", и вы поймете...
Нам было стыдно перед Сашей, но ничего этого мы вспомнить не смогли, как ни напрягали память. Уж потом, полистав энциклопедии, Мишка установил, что и Алла Константиновна Тарасова и Василий Иванович Качалов играли свои роли, когда нас еще и на свете не было. И Саши, между прочим, тоже. Но, несмотря на отдельные неясные места, речь руководителя кружка по общему мнению была прекрасна.
В конце своего выступления Саша сказал, что должен проверить наши актерские способности. Проверка, объяснил Саша, будет проходить в два приема, или, как говорят в театре, в два тура. Сегодня он испытает нас на так называемых этюдах, а в следующий раз послушает, как мы читаем стихи, басни, отрывки из прозы - кто что захочет. Выявив наиболее одаренных, Саша собирался их включить в драмкружок, а менее одаренных заранее просил не обижаться и не расстраиваться: на свете существует много прекрасных профессий, и каждый должен найти такую, которая поможет расцвести заложенным в нем способностям. А уж какие-никакие способности есть у любого.
- И помните!-Голос Саши чем-то напоминал сталь, железо и прочие твердые металлы и сплавы.-Актер без дарования, актер, лишенный подлинного таланта,-это, как правило, загубленная жизнь.
Саша порядочно всех напугал тем, как легко, посвятив себя театру загубить молодую жизнь. Но мы решили рискнуть. После впечатляющей речи руководителя кружка как-то не хотелось представлять дальнейшее свое существование вдали от запаха кулис.
Объяснив, что с помощью этюдов проверяют, насколько хорошо будущий актер умеет двигаться, выражать различные чувства и многое другое, Саша приступил к делу.
- Вот ты,- показал он на Вовку Трушина.- Как тебя зовут?
- Вова.
- Подойди, Вова, к столу, возьми воображаемую катушку ниток, продень нитку в воображаемую иголку и зашей на локте воображаемую дырку.
- Дырка настоящая.- Вовка, стесняясь, показал драный рукав.-Сегодня разорвал... Только я шить не умею...
- Настоящую дырку воображаемой ниткой не зашьешь,- резонно заметил Мишка Сазонов.-А ведь мы за реализм в искусстве, сами говорили!
- Верно, за реализм,-подтвердил Саша.-Но это лишь этюд, упражнение! Я проверяю, насколько естественно вы можете себя вести в предлагаемых обстоятельствах. Понятно?
- Да, но обстоятельства противоестественные,-возразил отличник Костик Соболев.-Мне думается, Сазонов прав...
- Будь по-вашему,-сдался Саша,-Дам другой этюд. Такой: человек входит в комнату, темно, он наступает на половую щетку и та бьет его по лбу. Вова, действуй!
- Странно, что щетка оказалась в комнате,- вслух подумал я.- Обычно щетки держат в передней, в ванной...
- Вообще щетки постепенно уходят в прошлое,-сказал Мишка.-Они не типичны. Их с успехом заменяют пылесосы. Гигиенично и удобно.
Саша нервно походил по пионерской комнате. Он, кажется, готов был впасть в отчаяние от нашего твердого стремления только правдиво изображать действительность. Мы от всей души хотели ему помочь, но не знали как. Наконец Саша взял себя в руки и предложил новый этюд, полностью отвечающий требованиям реализма: люди едут в автобусе, все тихо-мирно.
Вдруг входит контролер и начинает проверять билеты. У одного из пассажиров билета нет. Что в этом случае происходит в автобусе?