Он взял другую. В ней утверждалось, что бойцы стройотряда в свободное от основной работы время произвели косметический ремонт кабинета истории.
– А почему не географии?
– Можно и географии.
– Драть вас некому, – сказал Илья Фомич и, поставив печать на справку, прибавил: – Моя б воля, я…
– Да ну, – отмахнулся Микитин.
Откуда ни возьмись, появилась кошка. Кошка подкралась к Микитину и стала ласкаться к его ноге. Микитин хотел сказать кошке: «Киса», но, посмотрев ей в глаза, одумался. Кошка удалилась.
– Да, – сказал Микитин.
Споткнулись на третьей. Третья Илье Фомичу не понравилась.
– У нас нет стадиона.
– Как же так, Илья Фомич? Как нет стадиона? А за школой разве не стадион?
– За школой стадион? – задумчиво переспросил директор.
Он поглядел в окно недоверчиво, будто в самом деле хотел увидеть стадион в темноте или хотя бы школу (была школа в десяти километрах отсюда, за шоссейной дорогой), но, не углядев ничего такого, кроме отражённого в стекле абажура, уверенно заключил:
– Волейбольная площадка за школой, а не стадион. Площадка!
– Для кого площадка, а для кого стадион.
– Только для тебя стадион, а для остальных площадка.
– Какая разница, – не унимался Микитин, – стадион или площадка? Назовите стадион площадкой, площадку стадионом – какая разница?
– Хорошо говорит, площадка ему без разницы или стадион…
– Естественно, стадион. Летний стадион.
– А почему «восстановили стадион»? Из руин восстановили? Нет? Или что… землетрясение?
– А вы хотели, чтобы я написал: «Построили стадион»?
– Пиши как знаешь. Только меня не вмешивай. Стадион! С ума посходили – стадион! Это ж такое придумать ещё надо, чтобы стадион восстановили… А как приедет комиссия на стадион смотреть, я ей два столба покажу, – вот, скажу, стадион восстановленный…
Микитин сделал вид, что смеётся.
– Интересно, откуда вы комиссию ждёте?
– Почём я знаю, откуда? Оттуда и комиссия, куда это пойдёт. Тебе виднее.
– Там, куда это пойдёт, Илья Фомич, на ваш стадион, вы меня извините, конечно, прибор клали, есть он или нет, лишь бы печать была. Можно подумать, вы отчёты никогда не писали.
– Я отчёты писал и буду писать. Но я сам справляюсь. Никого в это дело не впутываю.
– Стенд сами оформили.
– Ну, знаешь, стенд… знай, что говоришь, стенд оформили… Так любой оформит, что хочешь. Наклеил фотографии, вот и оформил. Хорош оформитель.
– Но вы обещали.
– Ничего не обещал.
– Как не обещали?
– Так не обещал.
– Обещали, я помню.
– Ничего не обещал.
– Как же не обещал, когда обещал?
– Ну когда, когда обещал?
– Тогда обещал!
– Ильюшенька, миленький, – донеслось из другой комнаты, – да поставь ты ему, не упрямься, зачем ругаетесь…
Как ни странно, слова эти возымели действие. Илья Фомич вздрогнул, сник, вобрал голову в плечи и, немного подумав, действительно поставил печать на справку, чем даже несколько удивил Микитина.
– Спасибо, весьма признателен.
И он подсунул ещё одну, самую сомнительную. Ту, с которой вчера получился прокол. Подвела, подвела Наденька…
– Я объясню, в чём дело.
Следовало бы поспешить с объяснениями: выражение негодования стремительно возвращалось лицу директора.
– Памятник?
– Дело вот в чём…
– Какой памятник?
– Тут всё сказано. Вот… «в ознаменование 360-летия заключения мирного договора между Россией и Швецией…»
– Ильюша, милый, гость ужинать хочет.
– Иду, иду, подожди секунду.
– Объясняю. Дело вот в чём. Дело в том, что места, в которых вам посчастливилось жить, Илья Фомич, давно уже вошли в историю. Вы, должно быть, и сами знаете: когда-то здесь шла война между русскими и шведами. Суровая, кровопролитная. В шестьсот семнадцатом году был заключён мирный договор. Так называемый Столбовский мир, согласно этому договору…
– Молодой человек! – Илья Фомич внезапно вспылил, он даже ногой под столом топнул. – Молодой человек! Я хоть в деревне живу, но сам учитель. Учитель! Прошу это учесть. Я сам просвещаю. Сам просвещённый. Я, не думайте, я вам и про шведов могу не хуже вашего, и про немцев, и про кого угодно столько рассказать, что и не снилось… И что в семнадцатом году было…
– В шестьсот семнадцатом…
– И в сорок втором… Волховский фронт… понимаешь ли… что и не снилось!..
– Ну так вот, – продолжал Микитин, – мы посетили историческое место близ деревни Столбово и решили увековечить событие небольшим памятником.
– Не верю!
– А зря. Точнее сказать, обелиском.
– Не верю, не верю! Обман!
– Это как вам угодно. Высота обелиска два с половиной метра.