Уже не дети, еще не взрослые, они пытались дотянуться небес с крыши самой многоэтажной высотки. Не дотягивались, не доставали. Улыбались и плакали. Пели под гитару Сплин, Агату Кристи, Imagine Dragons, глотали энергетики и кофе, спали до ужина, не слушали возмущений родителей, не брались за голову, за учебу. Не обращали внимания на высказывания о том, что музыкант не профессия, стихи не накормят, художники живут в бедных районах. Они жили и пили жизнь залпом, ковшиком за один глоток. Их волновала вечность, сущность мира, путь человека. Они не хотели сидеть за партой, в офисах, а потом мучиться от ревматизма и артрита на пенсии. Они хотели увидеть мир, услышать разные языки, истории, попробовать на вкус Вселенную.
Такой была Аня, такой были ее друзья.
Ее любили родители, она любила их и всех остальных на этом свете.
В тот вечер Влад остался у Ани. Он говорил, старался касаться, включал музыку, делал все, чтобы девушка не чувствовала себя одной.
Он читал ей, прислонившись своим коленом к ее ноге.
Почти все время Аня сидела в своем гнездышке, рассматривала что-то, что не могла видеть. Наверное, она выглядела смешно, уткнувшись в точку невидящим взглядом. Истерично смешно. Ей так казалась.
Каждый раз, когда Аня закрывала глаза, ей казалось, что открой их – и вот он, яркий, многоцветный мир.
Влад вздыхал каждый раз, когда девушка говорила что-то особо ироничное, гротескное с болью, отчаяньем и цинизмом, таким будто материальным цинизмом.
Через пару дней она выбралась из своего домика, на ощупь, по стенке, добралась до окна. Оперевшись ладошками о подоконник, Аня смотрела куда-то вперед. Но чем дальше пытался устремиться ее взгляд, тем глубже он уходил вовнутрь.
Влад подошел сзади, сжал плечо.
- Тебе страшно? – спросил он так, как делал обычно. Над самым ухом, чуть слышнее комариного писка.
- Нет. Сейчас нет.
- Одиноко?
- Пожалуй. Я же сейчас, как верблюд, заблудившийся в Сахаре.
- Ты не умрешь от жажды.
- Думаешь?
- Знаю.
Аня пожала плечами и усмехнулась. Горько, как вкус выпечки, в которую добавили слишком много ванилина.
- Опиши, что за окном.
- За окном вечер.
- Опять?
- Опять вечер, или опять я описываю не так?
Руки Влада поползли на живот девушки.
- Который час?
- Почти девять.
- Описывай.
- Ну, я бы сказал, что небо синее, но тебя не устроит. Это небо будто подсвечено изнутри. Синее, оно действительно синее, но того оттенка, который граничит с голубым, влажное, как футболка в жаркий день. А края облаков почернели…
- Опиши мир, не небо.
- Мир… он вроде такой же свежий, что и небо, но будто уставший, засыпающий ради того, чтобы после захода солнца проснуться.
- Как школьник на первом уроке?
- Не, скорее после шестого, когда всего семь.
Влад чуть слышно, почти как чихает кошка, хмыкнул и коснулся губами макушки Ани. Она хотела отстраниться, но вместо этого ладони легли на руки на животе, и уголки губ дернулись вверх.
- Я не умею описывать.
-Ты хорошо описываешь. Я б, может, описала лучше. Но я ж рисую.
- Самомнение?
Аня вздернула носик:
- Описывай дальше.
Но Влад ничего не говорил. Он убрал одну руку и потянул ее куда-то вперед.
Прохладный воздух, мягкий и вкусный, почти что вода, провел кисточкой по лицу девушки.
- Думаю, так ты поймешь лучше, - внизу визжали шины об асфальт, клаксоны.
- Мне всегда нравилось, как машины мельтешат каждый вечер, когда солнце уже зашло. Тогда, в почти полной темноте, они включают свои яркие фары. Желтые, оранжевые. Я не знаю, что это за чувство просыпается во мне, когда ночью стою у окна. Но я готова хоть вечность простоять там и смотреть, смотреть, смотреть. А внутри такое тепло, трепыхающееся, дрожащее, тепло, которое готово охватить все вокруг, - она вздохнула, - знаешь, говорят, человек готов привыкнуть ко всему.
Вот только я не могу привыкнуть к тому, что не увижу больше этого трафика на дорогах, своего лица. Я даже не увижу, как ты выглядишь.
- Может, когда-нибудь ты сможешь увидеть.
- Если буду надеяться? А я не хочу. Потом придется разочаровываться.
- Где твой оптимизм?
- Я устала. Я так давно не была на улице.
- Хочешь выйти?
- Нет.
Они стояли так до самого позднего вечера. Аня прикрыла глаза и рисовала в голове образ Влада за своей спиной и улыбалась. Ладони парня все так же обнимали, грели и защищали. Счастье? Пожалуй, счастье.
- На небе так много звезд. Миллиарды. И они мерцают. Едва заметно. Свет города поглощает их свет. Но представь, что он прошел миллиарды лет, чтобы достичь Земли, чтобы кто-то здесь заметил их…