Сверху раздался новый удар грома,
— Что это? — пробормотал Чейн,
— Это оставшиеся три самолета Хелмера, — сказал Дайльюлло. — Они не могут проходить точно над шахтным стволом и поэтому обстреливают его с короткой дистанции реактивными снарядами, пытаясь уничтожить Свободное Странствие и нас.
Чейн посмотрел вокруг, а затем вверх. На стенах, облицованных отполированным металлом, он не увидел даже царапины.
— Пока никаких повреждений, — сказал Дайльюлло, все еще придерживая и ведя Чейна по дорожке. — Мы укрылись в тоннеле. Но вот что касается тех тел на решетке, то их рано или поздно настигнут осколки снарядов.
— Она ведет их, — заметил Чейн. — Врея. По крайней мере, я думаю, что ведет.
Они достигли входа в тоннель. Внутри сидели Макгун, Гарсиа и три наемника. Чейн тоже сел, прислонившись спиной к стене. Они смотрели на него как-то странно, почти и страхе.
— Ну, что там было? — спросил Боллард.
— А-а, ты теперь веришь, — сказал Чейн.
— Думаю, должен верить. Как это воспринимается? Чейн покачал головой и не сразу ответил.
— Когда я был ребенком, отец часто говорил мне о рае. Мне не нравилось его назначение. Красота и блаженство, это ладно, но все остальное — отсутствие физического бытия, шатание без дела, если не считать, что при этом чувствуешь себя святым — все это казалось ужасно бесполезным. Это не по мне. Поистине, не по мне, — Чейн умолк и добавил:
— Там было что-то похожее на такой рай.
Он оглянулся назад на решетку, мерцавшую вдали на солнечном свете. Ни одна из четырех фигур на ней не шевелилась.
В верхней части колодца раздался очередной взрыв, и спустя секунду, последовал еще один.
— Судя по взрывам, — прокомментировал Боллард, — Хелмер, должно быть, пустил в ход все три самолета.
Макгун ухватился за эти слова:
— Тогда почему бы нам не уйти через тоннель и не сбежать, пока они там вверху?
— Потому, — ответил Дайльюлло, — что у нас нет того, ради чего мы сюда прибыли. Нет Эштона.
— Но неужели вы не понимаете, — взмолился Макгун, — что Хелмер никогда никому из нас не позволит уйти отсюда живым?
— Понимаю, — ответил Дайльюлло. — Но, несмотря на это, мы не уходим.
— Тогда я уйду один, — пришел в ярость Макгун. — К черту Эштона. Я ухожу!
— Пожалуйста, вперед, — заявил Дайльюлло. — Буду только рад, что не услышу больше причитаний. Но должен предупредить: Хелмер, несомненно, оставил пару человек, чтобы уничтожить каждого, кто выйдет из тоннеля.
Макгун опять сел и замолчал.
— Кажется, кто-то там немного шевельнулся, — показал Боллард на решетку.
— Тогда пойдем взглянем, — сказал Дайльюлло. — Нет, не ты, Чейн. Ты оставайся и восстанавливай силы. Думаю, что они тебе очень скоро понадобятся.
Дайльюлло, Боллард и Гарсиа побежали по дорожке. Чейн смотрел им вслед. Он не чувствовал себя особенно слабым. Но сознание было несколько скованным, не совсем ясным.
Дайльюлло, Боллард и Гарсиа стояли теперь около решетки и делали приглашающие жесты. Из-за них не была видна решетка. И только когда они повернулись и пошли обратно, поддерживая двух мужчин, Чейн смог распознать тех, кто пробудился.
Рауль и Эштон.
Оба были настолько слабыми, вялыми, что Дайльюлло и его напарникам пришлось их полутащить по дорожке и борту колодца в тоннель. Здесь они сели, истощенные даже небольшими усилиями.
Эштон смотрел вокруг ошеломленным, отсутствующим взглядом. Он был в недоумении от незнакомых лиц.
— Кто?.. — начал он, остановился, покачал головой и опять заговорил. Кто мне сказал… если я не вернусь, Свободное Странствие будет уничтожено. Кто…
Он опять задохнулся. Чейн взглянул на него и согласился с тем, что говорил Боллард: этот Рендл Эштон, на поиски которого они забрались в такую даль, не заслуживает затрачиваемых усилий. Рендл был немного похож на своего брата, только выглядел смуглее, моложе, красивее. Однако, его приятную внешность портила раздражающая слабость рем и.
Теперь к этому добавилось еще и физическое бессилие. Он выглядел худым, словно истощенным продолжительной болезнью. Если человек становится таким после наслаждений Свободным Странствием, подумал Чейн, тогда это странствие — чертовски нехорошая вещь. Впервые заговорил Рауль:
— Врея?
Как и Эштон, он с удивлением и смущением взирал на чужеземцев. Когда-то, отметил про себя Чейн, Рауль был так же физически красив, как и Хелмер, но сейчас его высокий торс превратился в скелет с рыхлыми мышцами, а величественная светловолосая голова поникла, словно у шеи уже не осталось сил ее поддерживать.
— Врея, — произнес он снова. — Врея!
— Так она все-таки нашла вас, — сказал Чейн. — А сама не возвратилась.
— Кто вы? И где… — Эштон пытался понять, что происходит. Его первоначальная растерянность стала перерастать в гнев. — Хелмер, сказала Врея. Хелмер может уничтожить Свободное Странствие. Поэтому я возвратился. Та девушка вынудила меня возвратиться. — Он попытался встать на йоги. — Это верно? Или просто ложь, чтобы меня…
Он потерял равновесие и чуть было не упал, но Дайльюлло подхватил и мягко опустил на прежнее место.
— Нет, это не ложь, мистер Эштон. Посидите тут спокойно, и я…
Эштон как бы неожиданно прозрел. Он смотрел на Дайльюлло, и его лицо перекосилось от яростного гнева.
— Вы наемники, — сказал он. — Кто вас послал сюда?
— Ваш брат, мистер Эштон.
— Мой брат. Черт бы его побрал. Он во все сует свой нос. Он хочет, чтобы я возвратился и, как полагаю, ради моего собственного благополучия.
Лицо его еще больше исказилось от гнева. Он весь задрожал. — Я не уеду отсюда. Ни ради брата, ни ради кого угодно. Понятно?
Рауль снова прошептал имя Вреи, и Чейн уловил его взгляд на решетку. Он подумал, что…
Рауль выбежал и бросился по дорожке к решетке, но Дайльюлло успел перехватить его.
Врея по-прежнему неподвижно лежала. Ее великолепное золотистое тело распласталось близко от края решетки. За девушкой лежал Саттаргх, арктурский ученый. У него была кожа красноватого цвета и орлиное лицо. Саттаргх тоже был совершенно неподвижен.
Два реактивных снаряда почти одновременно ударили по стене вверху шахтного ствола, и их осколки после взрыва застучали по дорожке.
Чейн помчался по дорожке, остановился всего лишь в двух футах от Вреи и пристально смотрел на нее.
Новый снаряд взорвался вверху, и один из его осколков рикошетировал от решетки всего в нескольких дюймах от Саттаргха. Стекловидная решетка и металлическая дорожка оказались столь же непробиваемыми, как и стены.
— Чейн, возвращайся сюда!
Это был Дайльюлло, отдававший приказ в своей властной манере, но Чейн не обратил на это никакого внимания. Он ждал под аккомпанемент разрывающихся вверху снарядов. И наблюдал за Вреей.
Ему показалось, что он заметил легкое движение ее пальцев. Наверное, она возвратилась, но пока еще находится без сознания, в онемении, как это было и с ним.
Чейн наклонился вперед как можно дальше.
— Врея! — позвал он ее громко. — Проспись. Вставай.
Не было никаких признаков, что она слышала, не было больше и каких-либо ее движений. Чейн крикнул грубее и громче.
— Врея! Просыпайся или я тебя как следует отделаю!
— Видимо, потребовалось некоторое время, чтобы слова дошли до нес, но вскоре она открыла глаза. Они были ошеломленные, изумленные и в то же время с искрой гнева.
— Вставай, говорю тебе, или я задам тебе такую трепку, которую ты никогда не получала.
Чейн пристально уставился на нее, она ответила таким же взглядом, сосредоточенность ее глаз стала устойчивее, на щеках появился румянец. Он поднял руку, Врея злобно зашипела, поднялась и, шатаясь, направилась к нему с поднятой рукой, готовой к удару.
Как только она сошла с решетки, Чейн схватил ее. Он держал Брею спокойно, поскольку сила к ней еще не вернулась; смеясь, он шепнул ей на ухо:
— Прости меня, Врея, но ты чертовски упрямая девчонка, и мне ничего другого не оставалось, как угрозой тебя поднять.