– Нет множества богов, – говорили посвящаемому жрецы, носители тайны тайн. – Нет ни Осириса, ни Амона, ни Ра. Нет разных богов. Бог един.
Ассасины как мусульмане-исмаилиты придерживались основных положений ислама – веры в аллаха, традиционных нравственных норм и религиозных обрядов, деления всех на мусульман и неверных. Но это были истины лишь для тех, кто стоял на низших ступенях, это были истины «для профанов». Достигшим высших посвящений открывалось иное, прямо противоположное: веры не существует вообще и все религии лживы; религиозным предписаниям, как и законам нравственным, можно следовать, а можно и забыть о них. Это не имеет значения. Как не имеет значения, мусульманин ли кто-то, иудей или христианин. Нет различий между людьми.
Язык жестов хорошо знаком членам тайных обществ
Только один из руководителей ассасинов, Хасан-второй, имел неосторожность приоткрыть непосвященным часть этой тайной доктрины. Он объявил, что все религии несовершенны и лживы, что нет ни добра, ни зла и что все дозволено. А если так, если все дозволено, почему бы не убить и его самого, верховного владыку, Хасана? И предводитель ассасинов пал под ножами тех, кого сам же освободил от всяких уз совести и морали.
Этому же принципу «двух истин» – для «внешних» и для посвященных – следовали и тамплиеры. Для «внешних» они были набожными людьми – поклонялись кресту, посещали церковь, прибегали к исповеди и причастию. Для самих же посвященных существовали другие, темные истины: современники утверждали, что во время своих тайных сборищ они плевали на крест, попирали его ногами, поклонялись странному идолу, обтянутому человеческой кожей, занимались колдовством и пытались вызывать мертвых.
Страшен был культ жестокой индийской богини Кали. Она не довольствовалась гимнами, молитвами, воскурением благовоний. Ей мало было цветов и убитых животных, возлагаемых на ее алтарь. Богиня требовала человеческих жертв.
Труден был путь поклонника Кали – того, кто решал посвятить свою жизнь постижению тайн жестокой богини. Но когда этот путь – духовного совершенствования, сложнейших психологических упражнений, экстазов, – когда этот путь был пройден, гуру открывал посвященному высшую истину: Богини Кали не существует. Это слово обозначает лишь вид энергии. И нет в мире ни добра, ни зла…
Доктрина «двух истин» – для «внешних» и для посвященных – не просто общий прием, это своего рода пароль, объединяющий тайные общества в некую единую цепь.
«Две истины» – один из приемов сокрытия конечных целей, которые ставят перед собой тайные общества. Тому, кто только вступает в общество иллюминатов, например, всячески внушается необходимость следовать добру, нормам высокой нравственности и т. д. Когда же он достигает высших посвящений, он слышит противоположное. «Знаешь ли ты, – говорят ему, – что такое тайные общества? Какое громадное значение они имеют в мировых событиях? Думаешь ли ты, что они – явление временное и безразличное? О, мой брат! Бог и природа употребляют их как средства, чтобы достигнуть громадных, иначе недостижимых результатов. Слушай и удивляйся: на желании достичь этих результатов основываются вся нравственность и право тайных обществ. Наши прежние понятия о нравственности, праве или законности получают свое правильное определение только через тайные общества». Иными словами, нравственно все, что ведет к победе, что соответствует целям тайного общества.
Итак, две истины, две морали. Открытая – и другая, та, что хранится в тайне.
Но кто сказал, что счет ведется только до двух? Кто может утверждать, что за и над этими двумя не возвышается еще одна – третья истина? Истина, равно противоположная этим двум. Или вмещающая их.
Разговор о тайных обществах прошлого и настоящего не может быть завершен, если ничего не сказать о самой крупной из таких организаций, существующих сегодня. Это организация, которая соединяет в себе склонность к убийствам, присущую ассасинам, приверженность коммерции, присущую тамплиерам, и массовость, с которой могут соперничать лишь масоны, с величайшей конспирацией, которой отличались все тайные общества во все времена. Эта организация – мафия.