Проводы удались на славу. Лучано отказался от корабельной кухни: его друзья «боссы» и «заместители», подняли на борт плетеные коробки с французскими паштетами, испанским хамоном (ветчина), норвежской копченой рыбой… Вино конечно же было итальянским.
Последние бокалы шампанского подняли все – за возвращение «босса».
По прибытии в Рим Лучано остановился в суперотеле «Квиринал», где для него было заранее заказано несколько номеров, чуть ли не весь этаж. Каждый день к Лучано прибывали все новые и новые люди. «Солдаты» мафии перекрыли вход на этаж, визитеров принимали «лейтенанты». На встречу с «советником» Лучано уезжал в неизвестном направлении, тщательно проверяя, не следят ли.
Кое-что, впрочем, удалось установить: Лучано готовил кадры для превращения Сицилии в свою собственную империю. Были уже распределены посты. Длинная цепь коррупции сработала точно: префектов полиции извещали, кому из мафиози они будут давать отчет, судьи обсуждали с «лейтенантами» размеры ежемесячных вознаграждений за «мягкость», латифундисты обговаривали ставки за услуги мафии. Словом, все шло как надо.
И вдруг Лучано исчез. Как в воду канул. На поиски «крестного отца» мафии была брошена контрразведка, немедленно включилось ФБР, заволновалось Бюро по борьбе с наркотиками.
А Лучано в это время был уже на Кубе, в гостях у диктатора Батисты. Впрочем, то, что не было известно ФБР, знало ЦРУ. ЦРУ было в курсе плана Лучано, плана воистину гегемонистского. Основное его содержание сводилось к следующему.
1. Сицилия становится мировым курортом с сетью игорных домов, фешенебельных притонов, отелей (типа, допустим, Лас-Вегаса).
2. Сицилия должна быть сориентирована на США, что обязывает и Пентагон поддерживать Лучано: не так уж плохо иметь в центре Средиземноморья опорный пункт для американских ВМС и ВВС.
3. Реализация первых двух пунктов превратит Сицилию в перевалочную базу торговли наркотиками по маршруту: Дальний Восток – Ближний Восток – Европа – США. Путь в США следует подстраховать особо надежной точкой. Такого рода база на американской территории невозможна, ибо что позволит ЦРУ – запретит ФБР, откупаться дорого, зачем лишние хлопоты? Гавана же находится рядом с североамериканским побережьем, а режим Батисты умеет заставлять подданных помалкивать. Плата за болтливость – смерть в маленьких улочках, освещенных подслеповатыми фонариками. И стоимость приведения приговора в исполнение дешева – от пятидесяти до ста долларов, ну и, конечно, пистолет с обоймой. Когда необходимо вмешательство государства, плату приходится несколько увеличивать: полицейские Батисты – алчные люди, за арест, допрос с пристрастием и расстрел берут до тысячи долларов, но зато с гарантией, что жертва исчезнет навеки и следов найдено не будет.
Отладив «империю путей переправки наркотиков», Лучано снова появляется перед изумленными журналистами, как всегда поджарый, в скромном, без лишнего шика костюме. Он сделал заявление, проявив кое-какие познания в диалектике (и в софистике тоже):
– Можно ли остановить движение? Конечно же нет, оно – вечно, с этим согласны все. Значит, все должны согласиться и с тем, что наше движение, исчисляемое семьюстами годами, тоже вечно. Нам приписывают торговлю наркотиками. Не знаю, так ли это, но если это и так, то, может, разумнее разрешить продавать их легально, с выплатой определенных налогов государству? В противном случае никто ничего не сможет поделать с контрабандой, как это ни прискорбно для нас, людей чести и бизнеса, что, впрочем, одно и то же…
После возвращения из Гаваны Лучано купил себе этаж в самом дорогом квартале Рима, в Вомеро, где обычно останавливались принцы крови, премьер-министры и миллиардеры из денежной аристократии – нувориши там чувствовали себя плохо. Оттуда он вскоре выехал в Неаполь, где приобрел бухту – прекрасное место, для того чтобы укрыться от шторма нужным кораблям с товаром. Да и вид на Сорренто отличный, ходи себе нагишом по километровому пляжу, не обращая внимания на телохранителей, вжимающих тела в душную раскаленность камней. На Капри Лучано купил виллу, затем на яхте отправился на Адриатику – там продавался замок XVII века. (Лучано любил экзотику и пытался читать древних. «В нашей профессии, – говорил он, – необходимо знание предмета истории, это поможет избежать ошибок в будущем».)