Эмменс отказался удовлетворить любопытство газетчиков и открыть секрет изготовления золота. Это, заявил он, подорвало бы золотой баланс и для многих превратилось бы в катастрофу. Вместе с тем ученый согласился выступить с публичиой демонстрацией своих опытов на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Но он так и не появился там. И вообще внезапно исчез. Исчез без следа. История эта не имела никакого продолжения. Нашлись ли люди, которым открытие доктора Эмменса показалось слишком опасным, и они решили убрать его, попытались ли они перед этим вырвать у него его тайну – всего этого, по всей вероятности, мы не узнаем никогда.
Точно так же мы едва ли когда-нибудь узнаем подробности экспериментов немецкого профессора Адольфа Миетхе, сделавшего в 1924 году заявление для прессы о том, что им открыт метод превращения ртути в золото. Пользуясь этим методом, профессор неоднократно получал якобы чистое золото в своей лаборатории. Вскоре после этого такого же рода известие поступило от японского профессора Нагаока (Институт физических и химических проблем, Токио). И снова – ни подтверждения, ни опровержения. Вслед за первыми сообщениями падает как бы завеса молчания.
Казалось бы, еще со школы каждому известно, что не может в колбе один элемент превращаться в другой. Не могут свинец или ртуть перестать быть свинцом или ртутью и стать золотом. Неужели ученым, таким, как Эдисон и Тесла, не было известно то, что сегодня знает каждый школьник? А может быть, все дело в том, что им было известно больше, чем другим?
Уже упоминавшийся голландский естествоиспытатель ван Гельмонт проделал такой эксперимент. Он взял большой глиняный сосуд, насыпал в него 90 килограммов сухой почвы, предварительно прокаленной в печи, и посадил туда саженец ивы. Пять лет он не давал деревцу ничего, кроме дистиллированной или дождевой воды. Когда же ученый выкопал и взвесил его, оказалось, что за пять лет растение увеличило свою массу почти на 80 килограммов. При этом исходный вес почвы (90 килограммов) почти не уменьшился. Откуда, из какого материала построило растение эти 80 килограммов дополнительной массы? Не из дистиллированной же воды – если, конечно, не предположить, что растение смогло преобразовывать водород и кислород в какие-то другие необходимые ему элементы.
Спустя два столетия известный шведский химик Й. Я. Берцелиус (1799—1848) повторил этот эксперимент, несколько видоизменив его. Он выращивал кресс-салат на стеклянной крошке методом гидропоники, подавая на корни только дистиллированную воду. Когда он сжег растения и подверг анализу состав золы, содержание серы оказалось в ней в 2 раза большим, чем в семенах. Эти эксперименты в различных вариантах были воспроизведены многими исследователями. И всякий раз результаты ставили их в тупик. Французский биолог Ц. Кервран, выращивая овес методом гидропоники, с удивлением обнаружил, что через несколько недель количество кальция в растениях возрастало в 4—7 раз, хотя ни из раствора, который подавался, ни из воздуха получить такое количество кальция они не могли.
Более двадцати лет посвятил таким опытам французский профессор Д. Бертран. Он использовал различные методы и приемы, стремясь сохранить чистоту эксперимента. Заключение, к которому он пришел: «…мы вынуждены признать свидетельство, которое получено, – растениям известен древний секрет алхимиков. Каждый день на наших глазах они преобразуют элементы».
Секрет алхимиков известен, возможно, не только растениям. В ходе опыта курам скармливали овес, не давая им никакого другого корма и тщательно рассчитав количество кальция в овсе. Оказалось, скорлупа яиц, которые несли подопытные куры, содержала значительно больше кальция, чем они получали.
Удивительно, что творить кальций, казалось бы, из ничего способны оказались даже цыплята. Тщательно измерялось количество кальция в содержимом яиц, которые затем отправляли в инкубатор. Когда вылуплялись цыплята, в их тельцах кальция оказывалось в 4 раза больше! (Количество его в скорлупе оставалось при этом неизменным.)
Некоторые геологи считают, что преобразование элементов совершается и в неживой природе. «Работая на Камчатке, а затем в Сибири, – писал доктор геолого-минералогических наук А. Меняйлов, – я пришел к выводу, что в природе развит механизм превращений элементов, еще мало известный геологам, как и специалистам других областей естествознания». Почти все рудные месторождения возникли в результате спонтанного превращения элементов – так полагает свердловский геолог П. А. Корольков. В их числе – месторождения золота в Южной Африке, которые уже более полувека дают 40 процентов мировой добычи.