— Я тебе не позволю, — отчеканил капитан, не повышая голоса, оно от чего — то внутри все съежилось.
— Мне не нужно твое разрешение, — мои слова ранили его, я почувствовала.
— Они варвары, дикари, тебе нельзя среди них находиться!
— Выбора нет! Ты не сможешь вечность меня тут прятать! Рано или поздно, Кейн обо всем прознает, и ты пострадаешь, я этого не хочу, в противном случае, тебе следовало пристрелить меня еще, тогда у ночного клуба.
Чувствуя мою решимость, Дрейк сдался, и не потому что у него не хватило сил меня переубедить, а потому что он знал и понимал, что я права. Служба черновым это суровый труд, который требует не только выдержки физической, но и работы с напарниками, а отсиживаясь в комнате капитана, я вряд ли заслужу их доверие. Мне вполне достаточно одного врага. Иметь в неприятелях целый корпус черновых мне не хотелось. К тому же, если я не дам им шанс показать себя, то они имеют полное право не принимать меня в качестве товарища.
— Тебе придется жить в казарме, с остальными, — лишенным выразительности голосом сказал Дрейк, — я дам распоряжение, к тебе не притронутся. Ты выходишь в рейд во вторую смену, через день. В свободное от службы время можешь проводить по своему усмотрению, но к комендантскому часу ты должна быть на территории академии. Исключением являются случаи твоего ночного патрулирования города.
Я стояла с открытым ртом. Не то чтобы я этого не ожидала, напротив, я усиленно к этому готовилась, но не думала, что все случиться так быстро. Металл в голосе Дрейка только усугубил ситуацию и без того малоприятную.
— А что же ты? Что с нами будет? — не скрывая отчаяния спросила я.
— Все будет по — прежнему, но…
— Что «но»? Ты — капитан, я — солдат? Так? — звенящим от напряжения голосом спросила я.
— Нет, — выдохнул Дрейк и порывисто подошел ко мне.
Его руки моментально стиснули мое лицо, губы впились в мои, и я уже не соображала что происходит. Напряженность последних дней сошла на «нет», я была его, а он мой. Мне казалось, что за последние недели я стала сильнее, не только физически, но и морально. Нет, стоило мне увидеть Дрейка, стоило ему прикоснуться ко мне, и я сразу становилась как мягкий пластилин — податливая, послушная, безвольная. Уставшее тело мгновенно расслабилось, отвечало на каждое прикосновение. Руки Дрейка скользнули под камуфляжную майку, и накрыли мою грудь, о существовании которой я забывала время от времени. Стянув одежду, мы остались абсолютно обнаженными, я прикрыла грудь, но Дрейк убрал мои руки и завел их мне за спину. Я была на голову ниже чем он, поэтому чтобы снова смотреть в его глаза мне пришлось запрокинуть голову.
Между нами было такое напряжение, что на секунду мне показалось, что воздух вокруг потрескивает. Дрейк взял меня за руку и отвел в мою спальню, аккуратно уложил на кровать и на секунду остановился.
— Хочешь? — спросил он.
— Да, — хриплым от страха и возбуждения голосом сказала я.
Уставшие и обессиленные мы лежали на моей постели и прижимались друг к другу, словно это был последний день нашей жизни, и в какой — то мере он им и был. Мне предстояло жить отдельно, проводить свои дни и ночи в другом месте. После всего, что произошло, это казалось мне невозможным, но тем не менее необходимым. Моя решимость стремительно таяла, я сделав просто неимоверное усилие я встала с постели.
— Стой, не уходи, — сонно пробормотал Дрейк, потирая глаза и вставая с кровати. Он был великолепен, красив, и невероятно печален.
— Я в душ, и тут же вернусь, — тихо сказала я, и медленно, растягивая каждое мгновение, отправилась в ванну.
Опустившись на пол белоснежной ванны, я закрыла лицо руками, я тихо — тихо заплакала. Ну почему все именно так? В глубине души я знала ответ — все, что ни происходит с нами, все результат наших действий и поступков. Я сама решила уйти от Дрейка, решила оставить его. Нужно следовать выбранным линиям жизни. Перед тем как вступить под горячий каскад воды, я в последней раз вдохнула запах своей кожи. Он собственно был уже не мой, а Дрейка. Его неповторимый слегка пряный запах пленил меня, и теперь я узнаю его из тысячи других. Вскоре меня будут окружать совсем другие запахи и далеко не такие приятные, поэтому я старалась изо всех сил запомнить и сохранить его в памяти.
Когда я вышла, Дрейк уже был полностью одет, и сидел за столом, разбирая какие — то бумаги. Я прошлепала мимо него босиком, и к счастью, он меня не остановил, потому что стоило нашим телам снова соприкоснуться и все снова бы повторилось. Я проследовала в свою комнату и быстро собрала вещи, оставив фото семьи на прежнем месте. Не хочу брать ее с собой. Не хочу, чтобы посторонние глаза смотрели на самое светлое в моей жизни. Я подошла к двери и замерла в нерешительности. За спиной послышались шаги Дрейка.
— Даже не поцелуешь? — смиренно спросил он.
Опустив сумку у самого порога, я бегом бросилась к Дрейку. Он стоял слегка улыбаясь, и пытаясь скрыть тоску в глазах. Я крепко обняла его, и потянулась к губам, с нетерпением ждавшим меня.
Глава 9
Я никогда не любила долгие прощания, теперь же было еще сложнее, страшнее, больнее. Быстро отстранившись, я вернулась за сумкой с немногочисленными пожитками, и рывком схватив ее, кинулась прочь, сквозь уже знакомые коридоры.
В жилом казарменном корпусе я встретилась с Кью. Лицо его как всегда было напряжено и выражало предельную концентрацию. Видимо, это многолетняя привычка, выработанная за время службы в корпусе.
— Прошу выделить мне койку, — отчеканила я, и взгляд тренера упал на мою сумку.
— Давно пора, — пробурчал Кью, — идем, покажу твое спальное место.
Мы шли мимо пустых аккуратно заправленных постелей, в самый дальний конец. Не понятно, то ли там безопаснее, то ли уединеннее для расправы надо мной, но в глубине души я верила, что Кью не допустит такого.
— В этом крыле тебе будет удобно, — строго сказал тренер, — разложи вещи и бегом в тренировочной зал.
С этими словами Кью оставил меня и быстрым шагом удалился. В моем распоряжении была лишь кровать и тумбочка. Распихав вещи, первой необходимости по полкам, я убрала оставшееся в сумку и затолкала ее под кровать. Переодевшись в форму для тренировок, я побежала в зал. Вся огромная ватага черновых ровным строем описывала один круг за другим. Мне оставалось только пристроиться сзади и не отставать, что было весьма проблематично, потому что за последнее время я не особо тренировалась. Теперь я сожалею об этом всем сердцем, которое колотилось у самого горла. На меня никто не обратил внимания, чему я была очень рада, хорошо, что мое появление перестало вызывать всеобщее гоготание, и лавину грязных шуток.
После изнурительного марафона нам полагался час отдыха, душ и обед. Парни словно огромная черная река направились к душевым. Мне же пришлось ждать, пока все закончат. Принимать душ на глазах у целого отряда мне не хотелось. Потому, смирившись со своей участью, я сидела на своей койке, дожидалась возвращения товарищей.
— Значит, слухи не врут, — послышался смешок за моей спиной.
Еще до того как обернуться, я знала, чей это был голос. Его я узнаю из тысяч других.
— Монарх Кейн, — спокойно произнесла я, тщательно контролируя голос и эмоции.
Высокая фигура в парадном сюртуке, расшитом золотом и серебром, возвышалась надо мной и с ухмылкой разглядывала меня и мое скудное новое обиталище.
— Здравствуй! Знаешь, ты произвела на меня сильное впечатление, — глаза его слегка расширились, в них сквозило любопытство, такое, с которым отрывают крылья бабочкам, и смотрят, как они корчатся в муках.
— Надеюсь, положительное? — ляпнула я, тут же пожалев о своих словах.
— Несомненно, — Кейн расхохотался.
— Рада, что веселю вас, — я постаралась выдавить из себя улыбку, но не вышло.