— Решил помочь тебе, думаю, ты будешь довольна, — послышались мягкие, но уверенные шаги по гладкому кафелю.
Я молчала, замерев в ожидании, пока он подойдет. Хотелось видеть лицо Кейна, так можно хотя бы предположить, что происходит у него внутри. Стул скрипнул, и я почувствовала запах духов монарха. Они были похожи на прохладный осенний ветер, который предвещает ветра зимы еще более холодные. Если задуматься, то они как нельзя лучше подходят его личности, характеру и ауре, которая его окружает.
— Зажечь лампу? — спросил Кейн.
— Нет, глаза очень болят, а к темноте я привыкла, — я старалась, чтобы мой голос был твердым, но осознание близости Кейна заставляло дрожать что — то глубоко внутри.
— Я принес тебе это, — найдя мою ладонь, он вложил в нее нечто маленькое и гладкое с парой проводов.
— Не может быть, — голос мой все же дрогнул, — это музыкальный плеер?
— Он самый, дарю тебе его, наслаждайся музыкой. Я позволил себе загрузить в него свои любимые композиции.
— Спасибо, господин! — я сжала его руку, действительно польщенная и довольная! Музыка! Это ведь то что надо!
— Я пожалуй, пойду, — стул скрипнул, но помимо воли, я не выпустила его руки.
— Еще на минуту останьтесь, просто посидите со мной, — попросила я.
— Тебе одиноко? Как же капитан Голд? — мне показалось, или в его голосе проскользнула нотка ревности?
— Он занят на службе, — спокойно ответила, — и с чего бы ему быть здесь?
— С того, что вы любовники, — я прямо таки чувствую, как холодная маска ложится на красивое лицо монарха.
— Не понимаю, о чем вы, — я уже тысячу раз пожалела, что попросила его остаться.
— Ты…, — Кейн явно удержался от грубости.
— Даже если это так, то это не ваше дело, — парировала я, пока монарху не пришла в голову очередная колкость, но он странным образом молчал.
— Как же ты не понимаешь, что я…
— Что? — с вызовом спросила я, жалея, что не могу заглянуть в его глаза, потому что как бы не скрывал он своих чувств и эмоций под маской безразличия, его глаза всегда выражали правду, которую он пытался прикрыть.
— Дура, — бросил он, и на секунду воцарилось молчание.
В следующий момент он крепко стиснув мое лицо ладонями поцеловал меня. Настойчиво, неотступно, словно кроме этого поцелуя ничего на свете не было. Если иногда мне казалось, что весь он словно из камня, без чувств и малейшей ласки к миру и людям, то сейчас он был словно ртуть. Что — то внутри щелкнуло, и я ответила на поцелуй. И…это было приятно. Слабые пальцы погрузились в его густые волосы, и слегка потянули их. С губ монарха сорвался тяжелый стон, словно ему было больно.
— Глупая, глупая девчонка, — горячо прошептал он и выпустил меня.
На секунду мне показалось, что я падаю в темную пропасть, и инстинктивно, я протянула руки и обхватила шею Кейна. Он мягко высвободился, и включил плеер. Резкий свет озарил лицо Кейна, и…лучше бы я его не видела…Искаженное словно от боли оно внимательно изучало плейлист.
— Вот, то что нужно! — он осторожно надел на меня наушники и все вокруг затопила нежная и мягкая мелодия, похожая на «Ave Maria» Каччини.
Я уже не услышала, как быстро Кейн ушел, но от чего — то стало так тоскливо. Мелодия рвала меня на части, а хор высоких голосов склеивал меня вновь.
Я буквально растворилась в музыке. Прекрасные звуки заполнили каждую клеточку моего тела, пронизывали каждую ниточку подсознания. Это была не музыка из клуба, которая заглушает все прочие мысли, это была почти осязаемая и материальная, которая не сбивает, а наоборот помогает думать, но сейчас, я не хотела ничего, кроме этих мелодий в моих ушах и вкуса поцелуя на слегка распухших губах. В Кейне столько страсти, которая причиняет ему почти физическую боль и муку. Неприятно думать, что я могу быть этому причиной. Он ушел, оставив за собой не гнев, а теплое ощущение чего — то неизведанного и всепоглощающего. Дрейк был тихой гаванью, а Кейн бушующим океаном, которому хочется покориться. Я терялась и пугалась этих перспектив, и не была уверена, хочу ли я почувствовать всю эту бурю на себе. Могла ли я предположить, что окажусь в подобной ситуации выбора. Я должна буду его сделать, это будет честно.
На секунду мне показалось, что возможно, оно и к лучшему что началась война. Не в плане человеческих жертв, конечно. Человечество отбросило назад в плане технологий на десяток лет, так как многие современные постройки и лаборатории были разрушены, но в то же время мы продвинулись вперед в плане межличностного общения. К моменту начала войны мир опутал интернет, общение заменили социальные сети и люди в реальном времени и пространстве стали друг другу не нужны. Сейчас, когда всего этого нет, а единственной заботой мира стало выживание, люди стали ближе, ледяная стена понемногу стала оттаивать.
Глава 13
Поздно ночью, когда сиделка ушла, видимо, решив, что ее вахта окончена, ушла, погасив лампу на своем столе. Снова мой мир, сузился до размеров лазарета и погрузился во тьму. Она стала для меня уже привычной, я сроднилась с ней, и чувствовала себя более комфортно.
— Вайолет, ты спишь? — послышался голос Дрейка.
— Нет, проходи, — отозвалась я, не вполне уверенная, смогу ли смотреть ему в глаза после поцелуя с Кейном.
— Черт, где тут свет включается? — Дрейк споткнулся о стул, стоявший около моей постели.
— У медсестры на столе есть ночник, попробуй добраться до него.
Дрейк споткнулся и чертыхнулся, а я тихо засмеялась. Наконец стало светлее, и в дальнем углу лазарета я увидела стройную фигуру Дрейка. Он порывисто подошел ко мне, и остановился как вкопанный.
— Что случилось? — испуганно спросила я, протягивая к нему навстречу руку.
— Почему ты не сказала, что тебя переводят? — в голосе Дрейка отчетливо сквозила обида вперемешку с гневом.
— Меня что?! — я не могла понять о чем он говорит.
— Указ руководства, — добавил Дрейк, — будешь служить в другом подразделении.
— Но я не хочу, я не знала об этом я…
— Довольно! — оборвал меня Дрейк.
Я опешила и действительно замолчала. Будучи не в силах спорить и препираться, я отвернулась в другую сторону, пытаясь осознать перспективу перевода. Совершенно новые люди, команда…я потеряю Дрейка, и…и Кейна. От этой мысли засосало под ложечкой.
— Вайолет, — постель прогнулась, и за спиной послышался встревоженный голос Дрейка, — прости меня.
Ничего не говоря я повернулась, и молча забралась к нему на колени, и до боли вжалась в крепкую, сильную грудь. Мне казалось, что чем крепче я держу его, тем дольше Дрейк будет со мной. Я жадно всматривалась в черты его лица, стараясь запомнить каждую деталь, каждую родинку. Мои карие глаза встретились с его темно — голубыми, и я поцеловала его, жадно, страстно, начисто позабыв, что мы в лазарете, а не в нашей уютной комнате, где еще совсем недавно занимались любовью. Теперь же, мне казалось, что нас все сильнее разводит в разные стороны, словно невидимая и сильная рука растаскивает нас по противоположным углам ринга.
— Я не потеряю тебя, — шептал Дрейк, отрываясь от моих губ, — никогда.
Я чувствовала так много, но слова никак не шли, оставаясь невысказанными. Я старалась компенсировать их страстью, прикосновениями. Мои пальцы погрузились в густые волосы Дрейка. Они были такими мягкими. Тело настойчиво требовало продолжения, но внезапно Дрейк отстранился, снимая меня как хрустальную вазу со своих колен. Приятно сознавать, что хоть кто — то видит во мне девушку.
— Я поговорю с Кейном, — Дрейк неожиданно встал с постели, поправляя одежду.
— Нет! — вырвалось у меня.
— Что? Почему? — недоуменно спросил Дрейк, — он и так меня ненавидит, это же подольет масла в огонь. К тому же, ты не должен просить за простого солдата, это против здешних негласных правил. Я их четко уяснила.
— Не говори глупости! — сирого сказал Дрейк.