— Ты хорошо сработала, — похлопывая меня по плечу, — идем, возвращаемся в корпус.
Новость радует. Тепло казармы и общество "коллег" поможет прогнать меланхолию. Рассеяно киваю, и напарник по-дружески приобняв, ведет к подъехавшей за нами машине.
Едва мы вошли в корпус, ко мне подошел командир Стайлз. Я еще плохо разбираюсь в иерархии чинов, но кажется, он второй после капитана Элельстина и Дрейка, и каждый из них командует мной. Это было самым раздражающим. Если Эдельстин был строг, то у Стайлза была некая язвительная манера. Я заметила это давно, но теперь почувствовала на себе, когда подойдя, он окатил меня ледяным взглядом.
— Весь корпус гудит о том, что ты снова нашла самого важного подозреваемого, — сказал командир, сцепив руки за спиной.
— Нам повезло, мы оказались в нужное время в нужном месте, к тому же я была не одна, — спокойно ответила я.
— Ты что-то вроде нашего талисмана, так думают остальные, я же уверен, что рано или поздно твоя удача от тебя отвернутся и ты подведешь команду.
— Я этого не допущу, — резко ответила я, вскидывая подбородок.
— Смотри, наказание понесешь наравне со всеми, — бросил он, уходя.
Я не считала себя талисманом, и вполне была согласна с командиром, ведь он точно описал то, что я смутно чувствовала, полностью не осознавая-быть беде.
С этими мыслями я вернулась к своей койке, и устало вытянулась. По телу прошла дрожь, и невольно съёжившись, я укрылась шерстяным колючим одеялом, и буквально моментально провалилась в сон.
Проснулась от того, что кто-то прижал мою голову подушкой. Я не могла ни кричать, ни дышать, только отчаянно молотить по постели руками и ногами. В голову пришла совершенно бредовая мысль, и я перестала сопротивляться. Почти сразу же давление ослабло и я смогла втянуть носом немного воздуха. Подушка исчезла, и я тут же закрыла глаза, если уж прикидываться трупом то до конца. Послышались удаляющиеся шаги, и я смогла вдохнуть полной грудью. Легкие горели, как после кросса, и сердце тарабанило какой-то безумный марш.
При всем желании я не смогла увидеть нападавшего, и в очередной раз в сознании возник вопрос: почему я? Неужели кто-то может ненавидеть меня так сильно, что готов убить?
Оглядевшись по сторонам я никого не увидела, видимо, все кто был в казарме ушли отдыхать. Это в их понимании означает занятия на тренажерах до потемнения в глазах. Я же, не привыкла все-таки к таким перегрузкам, просто непросто уснула, слишком крепко, и поэтому стала легкой добычей. Не уж то теперь и поспать нормально не выйдет?
Всю ночь я не сомкнула глаз и вздрагивала как зашуганный зверек от каждого шороха и звука. Эдак у меня паранойя образуется. Утром на построении я стояла молча, боясь проронить хоть слово. Среди черновых шли оживленные разговоры, но я их не слушала, просто пыталась сообразить как себя дальше. В казарму зашел капитан Эдельстин, и все успокоились, притихли. Едва мы выстроились в шеренгу, и Эдельстин увидел меня, глаза его невообразимо округлились и чуть не выпали из орбит. Это он пытался меня убить. Но почему? Если бы я только знала ответ.
После инструктажа я ждала, что Эдельстин как-то подаст вид, или захочет поговорить, но он был как всегда суров, спокоен и уравновешен. Это жутко бесило, хотелось хорошенько ударить его и потребовать объяснений, но я должна быть внимательна, и не подавать виду, что знаю о его попытке убить меня. По крайей мере пока.
Мы разошлись по индивидуальным тренировкам, и я была рада быть в компании других парней, только бы не оставаться одной, это чревато последствиями. Почти с самого финального испытания я не видела Кью, и теперь была рада, что именно он будет меня тренировать.
— Рад, что ты жива, Вайолет, — как всегда скупо сказал тренер, но я была счастлива услышать хотя бы это.
— И я, тренер, — я постаралась не улыбаться как дурочка, но не выходило. В глубине души Кью был добряком, но корпус, и специфика его работы не позволяла быть добрым, поэтому я не ждала от него слишком много эмоций.
— Капитан Голд поручил мне твои индивидуальные тренировки, тебе необходимо выкладываться не на 100 % как все остальные, а на 200 %, потому что никто не даст тебе фору или слабину, и я не хочу, чтобы из-за твоей лени ты пострадала, поняла?
— Да, тренер, — я кивнула головой. Ну, добряк, я же говорила.
Тренеровка прошла спокойно, но в то же время я была выжата как лимон. Это приятная усталость, после такой и отдыхается лучше.
Я вернулась в казарму, и на постели обнаружила листок, свёрнуты вчетверо, как записка в школе. Разворачиваю и вижу слова, выведенные тщательно и аккуратно чернильной ручкой: "Спасибо за твою помощь. К."
Внутри странно дрогнуло то, что раньше не дрожало. Это было не сердце, нет. Что-то намного глубже и серьёзнее. Сжав записку в руке, я спрятала ее в кармане, и озираясь по сторонам как параноик, направилась в душ. На обратном пути, я увидела Дрейка, сидевшего на моей постели.
— Ты быстро продвигаешься по службе, — Дрейк невесело усмехнулся.
— Это плохо? — спросила я, и остановившись примерно в метре замерла. Близкие контакты на людях не безопасны для нас.
— Нет, очень хорошо, — плотно сжав губы, Дрейк встал с постели, — мы можем поговорить наедине?
— Можем, — и я молча двинулась за своим командиром.
Мы вышли в коридор, и двинулись в сторону душевых. Остановившись в каком-то закутке, Дрейк резко развернулся и пристально посмотрел на меня.
— Откуда? — спокойно спросил он, и лицо его было бесстрастно, холодно и отстраненно. Я никогда его таким не видела.
— Что откуда? — непонимающе спросила я.
— Откуда ты знаешь где бывают эти предатели? Откуда знаешь, где их искать?
— Так получается, совпадает, — словно оправдываясь ответила я.
— Что-то слишком часто получается, — подозрительно сощурившись сказал Дрейк, и скрестил руки на груди.
— Ты меня в чем-то обвиняешь?
— Нет, но я хочу разобраться, чувствую, что здесь что-то не то.
Эти слова очень сильно ранили меня, задели за живое.
— Я думала, что мы заодно, Дрейк! — воскликнула я.
— Я прежде всего солдат, и должен знать, все ли чисто в рядах моих подчиненных!
— Как тебе в голову пришло такое?
— Капитан Эдельстин навел на мысли, — уклончиво ответил Дрейк.
— Ты поверил ему, а не мне, — слова застряли в горле, — теперь мне очевидно, что я для тебя никто, и звать меня никак. Я- черновой, и точка.
Развернувшись, я бросилась прочь. Слезы обиды и несправедливости застилали глаза, в ушах шумел океан злости на Эдельстина. Откуда неприязнь ко мне? Откуда такая ненависть, что он готов убить меня, разрушить мою жизнь, лишь бы скомпрометировать.
Вернувшись обратно я поняла, что мне нужно уединение. Хотя бы час личного времени, чтобы со всем мысленно разобраться. Сделать это в окружении десятков галдящих парней весь проблематично, поэтому одевшись потеплее я решила отправиться на крышу.
Раньше я сильно боялась высоты, пока отец не отвел меня на Вышку-самое высокое здание в городе, и не заставил посмотреть в лицо своему страху. Помню, я в тот день была так горда собой, и мне казалось, что я самая храбрая и смелая. Все это было просто, ведь рядом был он-самый смелый, самый сильный…
Глава 17
Едва я оказалась на широкой крыше, холодный ветер очистил мысли, и я замерев на краю долго всматриваюсь в темноту, пытаясь найти в себе силы чтобы жить дальше, разобраться с текущим положением вещей, и просто выжить.
— Эй, а ну-ка отойди оттуда, — слышу крик за своей спиной.
Оборачиваюсь, и вижу Кейна. Он стоит в белоснежной рубашке, такой решительный и сильный. В его глазах неподдельный испуг.
— Вайолет! Отойди, черт возьми! — еще раз крикнул он и бросился ко мне.
Одним резким рывком он сбросил меня на землю.