— Дело в том, что я сам не знал, что скажу это, но в кабинете Вагнера, мне вдруг стало все чётко и ясно, что нужно делать.
— Задумка интересная, неужели ты думаешь, что ее возможно решить миром?
— Надеюсь, иначе пусть все останется как прежде, — Матиас погрустнел, — хочу новый мир для нас, где мы будем вместе, и будем жить без опаски.
— И я хочу, новая жизнь именно то, что нам нужно сейчас.
— Вай, я люблю тебя, — Матиас протянул меня к себе и крепко прижал к груди.
— Я люблю тебя, — слезы покатились по щекам неконтролируемым потоком.
Это были слезы облегчения, замок, который я думала запер мое сердце навсегда, щёлкнул, и позволил чувству войти в мою жизнь. Перед глазами мелькнула грустная улыбка Дрейка, он слегка кивнул и прижал руку к губам. Я заплакала еще сильнее, меня потрясли рыдания. Тело словно кто-то сильно тряс, пытаясь встряхнуть из меня все остатки боли, но я знала, и более того хотела, чтобы какая-то ее часть осталась глубоко внутри, напоминая о себе в минуты счастья. Чтобы я всегда помнила о том, что счастьем нужно не только наслаждаться, но и беречь изо всех сил. В тишине ночи крепко прижимать любимых к себе и радоваться тому, что они рядом, живы, здоровы, а утром вы на кухне будете вместе завтракать, пить кофе и строить планы на будущее.
Когда я смогла успокоиться, Матиас поцелуями стер слезы с моих щёк. Он больше ничего не сказал, только лишь крепче сжал мою руку и уверенно повёл меня куда-то, а мне было все равно куда. В этом городе я не была решительно нигде.
Он был таким…настоящим. Люди в повседневной одежде не выглядели как дети подземелья. Они были опрятны, кто-то спешил на работу, кто-то со стаканчика и кофе неспешно прогуливался по чистым улочкам.
— Кофе? — весело спросил Матиас.
— Да, пожалуй, — согласилась я, так как не пила кофе уже много месяцев.
Мы взяли по стаканчику и шли куда глаза глядят. Ноги сами с лёгкостью несли меня, и мне отчаянно захотелось остаться, и никогда не возвращаться в Закрытый город.
Целый день мы бродили по городу, наслаждаясь видами. В детстве я часто рассматривала старые отцовские журналы, которые достались ему еще от деда, а тому от прадеда. Вид у них был изрядно потрёпанный, но разглядеть что-то можно было. В них были невероятной красоты города, памятники искусства. Теперь, скорее всего ничего этого нет, но Лимериктаун был очень похож на Амстердам, только меньших размеров. Сложно представить, что когда-то мир был другим.
Прошло немало лет с той страшной войны, в которой не зажили никого и ничего. В разное время говорили о разных причинах, но результат один. Человечество откинуло далеко назад. Жизнь так мудра и жестока, и чтобы преподать человечеству урок, она буквально силой заставила его обернуться назад, и просмотреть, во что же мы превратились.
К ночи мы все же добрались до резиденции Вагнера, и нас предварительно отыскав, впустили. Нас проводили наверх двое охранников. Хозяина дома мы не увидели, хоть и хотелось узнать, есть ли подвижки по нашему делу. Но утро вечера мудрее, поэтому мы с чистой совестью улеглись спать.
Наутро мы встретились с Баско, и был очень доволен, мы в свою очередь тоже, хотя еще не знали причины веселья.
— Друзья мои, и переговорил с несколькими красителями, и они восприняли вашу идею с интересом. Необходимо будет собрать совет, и проголосовать.
— Есть "но"? — встревоженно спросил Матиас.
— Оно есть всегда, наша задача минимизировать возможные осложнения. Мы всегда имеем дело с людьми, а человеческий фактор никто не отменял.
— Неужели все так просто?
— Вы затеяли большое дело, оно требует труда и немалой доли очарования, именно поэтому говорить буду я, — Вагнер добродушно рассмеялся, — Матиас, ты прямой как струна, говоришь в лоб все, что думаешь.
— Я всегда таким был, — Матиас беспомощно пожал плечами.
— Мисс Хилл, что скажете? — Баско Вагнер обратился ко мне.
— Хочу жить, а не выживать, — коротко ответила я, будто вытягиваясь в струну.
— Еще одна прямолинейная. Будешь выступать на совете?
— Я?! — моя челюсть поздоровалась с полом.
— Ты, будешь гласом народа. Лучше тебя я никого не могу представить.
— Хорошо, я постараюсь высказаться так, чтобы всем стало ясно.
— Господин Вагнер, а что же делать мне? — вступил Матиас.
— Ты будешь подле своего отца, а мисс Хилл рядом с тобой. Будете себя вести как обычно. Твой отец не должен догадаться ни о чем, чтобы у него не было возможности подготовиться.
— Я понял, — Матиас кивнул и взял меня за руку. Вагнер опустил взгляд на наши сцепленные руки.
— Любовь это прекрасно, — Баско улыбнулся, — сохраните это чувство, ведь только оно имеет смысл.
Глава 41
Как бы нам не хотелось задержаться в Лимериктауне, но вернуться было необходимо. Матиас был мрачное тучи, я буквально слышала как в его голове перешептываются мысли.
— Поделись, — тихо сказала я, но в салоне автомобиля шепот прозвучал как взрыв.
— Вай, я думаю, — Матиас слегка улыбнулся.
— Ты терзаешь себя, я вижу.
— Да, но тебе это не нужно. Твоя голова должна быть чистой.
Очень скоро мы подъехали к дверям академии, где нас ждал Кейн. Он был почти что весел. У меня же засосало под ложечкой.
— Молчи и держись позади меня, — спокойно сказал Матиас, и сжал мою ладонь.
— Друзья, что-то вы зачастили с командировками, — игриво сказал Кейн, но в его голосе явственно слышалась угроза
— Необходимо было договориться с Баско Вагнером о новых поставках угля, — ответил Матиас.
— Почему же ты не взял с собой охрану?
— Взял. Хилл работает лучше многих.
— Хотелось бы и мне такого охранника, — мечтательно протянул Кейн, и все мои внутренности сжались в тугой комок.
— Я подберу кого-нибудь для тебя, а сейчас мне нужно идти, много дел накопилось, — Матиас обернулся на меня, и я тут же двинулась следом.
— Будь осторожен, сын, времена сейчас нелёгкие! — послышался за спиной спокойный голос Кейна.
Матиас не ответил, и чеканя шаг направился в академию. Никто в этом городе, а возможно и в других, не позволял себе поворачиваться спиной к Кейну. Насколько я могла узнать его, монарх не прощает неповинлвения, и тем более пренебрежения, особенно со стороны пасынка.
Я едва поспевала за широким шагом Матиаса. Нагнать мне его удалось только около его кабинета.
— Да остановись! — я дернула его за рукав, заставляя обернуться. Матиас внимательно посмотрел на меня. — Ты теряешь голову! Вспомни что мы задумали, чему дали ход!
— Я помню! — выкрикнул Матиас.
— Ты хочешь пустить все под откос?! Не позволяй ему задирать тебя! Не провоцируй его!
— Он выводит меня одним своим видом!
— Посмотри на меня! — я заключила лицо Матиаса в ладони, заставляя замолчать и заглянуть в глаза. — Осталось немного! Не позволяй гордыни взять верх. Мы делаем это для людей и для своего будущего. Нами не должна руководить жестокость. Ты не такой как он! Понимаешь?
— Прости, Вай, я вышел из себя, — в голубых глазах любимого была мука.
— Ты не должен извиняться, — я поцеловала Матиаса, — береги себя, свои душевные силы. Все не должно кончиться отставкой Кейна. Она будет только началом новой жизни, и ты должен сохранить силы для нее.
— Такая маленькая и такая мудрая, — Матиас обнял меня и прошептал, — я сделаю так как ты говоришь. Есть все-таки вещь за которую должен извиниться.
— Какая?
— Прости, что втянулся тебя во все это, за то, что заставил стать солдатом академии. Я был слеп, точнее ослеплён.
— Я не жалею, ведь тогда я не узнала бы тебя, Д..Дрейка, — я снова заикнулась, — Мауса, и других товарищей, которые ценят меня за то, какая я есть. Так что перестань. Я вернусь в казармы, мне нужно собраться с мыслями.
— Останься, Вай, ты в безопасности рядом со мной, — Матиас порывисто взял меня за руку.