— А какая история связана с этим? — спросил я.
— Никакая, — любезно ответил мужчина. — Просто я люблю оружие.
Мы дошли до конца коридора, когда он повернулся ко мне с черным платком в руках:
— Здесь я должен с твоего разрешения завязать тебе глаза.
— Серьезно? — Коза Майлса вдруг стала пугающей реальностью. — Вы не шутите?
Он слегка пожал плечами:
— Боюсь, что нет, если ты хочешь идти дальше.
Что-то подсказывало мне, что он не шутит.
Что ж, я уже достаточно далеко зашел.
Я кивнул.
Незнакомец повернул меня спиной к себе, и все вокруг стало черным.
И тут у меня обострились все остальные чувства. Я услышал шорох тяжелой двери и ощутил на лице дуновение воздуха.
— Еще одну-две ступеньки, — тихо сказал мой проводник.
Пол подо мной дернулся, и мы быстро поехали на каком-то, должно быть, доисторическом лифте с дверью-гармошкой. Я понятия не имел, с какой скоростью мы движемся, но температура быстро падала.
Когда дверь открылась, в лицо ударил холодный, влажный воздух. Мужчина повел меня вперед. Пол под ногами вдруг стал неровным.
— Держись левее, — сказал мой проводник. — Вообще веди левой рукой по стене. — Он шел за мной по пятам, положив руку на мое плечо.
Мы шли молча. Воздух был чистый и холодный, как в известняковых или соляных шахтах. Не знаю, были мы в маленьком тоннеле или большом гроте, но почему-то я был уверен, что справа от меня глубокий обрыв.
Пальцы мои перемещались по чему-то скользкому и теплому.
Пять часов назад я сидел в библиотеке, составляя конспекты, как прилежный студент юридического факультета, а теперь с завязанными глазами шел под землей с человеком, коллекционирующим кислоты.
Словно прочитав мои мысли, мужчина — назовем его мистер Кости — прошептал:
— Пожалуйста, потешь старика еще немного. Тебе нечего бояться.
— Редкие слова, — прошептал я. В темноте я постепенно начинал сходить с ума.
— Что, прости?
— Редко приходится слышать «Тебе нечего бояться». Продавец в «Старбаксе» не скажет «Тебе нечего бояться». Когда начинают успокаивать, значит, дело пахнет керосином.
Мистер Кости хлопнул меня по спине, словно старого приятеля по колледжу.
— Вот оно, чувство юмора, о котором я наслышан! Расслабься. Я не привел бы тебя сюда, если бы ты этого не заслуживал.
Не заслуживал чего? Лиго-плющовской версии «Освобождения»?[9]
Наконец мы остановились. Я подумал, что дело у них поставлено хорошо. Окажись я невезучим кандидатом, не прошедшим испытания, мне нипочем не попасть бы сюда снова, где бы ни находилось это «здесь».
Я услышал тяжелый скрежет, и дверь открылась.
Повязку резко сдернули, и меня ослепил взрыв золотого света, слишком яркого и слишком внезапного. Я зажмурился. Меня бесцеремонно толкнули вперед. Я выставил руки, чтобы удержать равновесие, и услышал, как дверь за мной с грохотом захлопнулась, и кто-то со скрипом задвинул засов.
Глава 8
Мир снова приобрел четкие очертания, и я увидел, что нахожусь в бальном зале с элегантными зеркальными стенами, создающими иллюзию бесконечности. Золотые канделябры наполняли комнату теплым сиянием. Слышалась музыка.
В зале было много мужчин в смокингах и женщин в черных платьях. Я стоял в дальнем углу, в стороне от толпы. Я оглядел зал, но не увидел ни Найджела, ни Дафну, ни Джона. Более того, я не увидел ни единого знакомого лица. Обернувшись, я не увидел и двери — только высокая панель между двумя длинными зеркалами. Я нажал на нее, но она, конечно, не подалась.
Я уже говорил, что ненавижу званые вечера? К счастью, я вдруг кое-что вспомнил, и у меня появилась надежда. Однажды, еще в средней школе, я привел моего друга Вивека на устроенный нашей церковью праздник на роликах в честь окончания лета. У Вивека, единственного индуса в Ламаре, дома были статуэтки людей со слоновьими головами и четвероруких женщин, порой снившихся мне. В середине вечера пастор-наставник попросил всех сесть в дальнем конце стадиона и подъехал к нам.
— Всем весело? — спросил он.
Мы дружно ответили:
— Да!
— Позвольте вопрос, — сказал он. — Кто из вас уверен, что попадет в рай?
Все закивали. Пастор удивился.
— Тогда еще вопрос — откуда вы знаете? Давайте-ка вот что попробуем. Поднимите руку, если вы принимаете Иисуса Христа в сердце своем!
Мы все задрали руки, кроме Вивека, который ошарашенно озирался вокруг, вытаращив глаза. Все уставились на него. Рука Вивека нерешительно двинулась и тоже поднялась.
9
Американский триллер 1972 года режиссера Дж. Бурмана о четырех друзьях, отправившихся по реке на каноэ и столкнувшихся с обитавшими в горах бандитами. В результате один из друзей подвергся зверскому гомосексуальному изнасилованию.