Я не хочу это делать.
Сара сидела в своем кресле успокоенная, расслабленная. Поймав мой взгляд, она улыбнулась мне одними глазами — ведь нас связывала общая тайна. Она уже решила, что я не воспользуюсь ее секретом. Непомерное самомнение, как подумаешь об этом. Она была так уверена в своей власти, не сомневалась, что ради нее я наплюю на свою жизнь, на свое будущее, лишь бы прикрыть ее ложь…
Да кем она возомнила себя?
Я ощутил потрясение — как от вины или боли, — голос внутри меня умолял: «Пожалуйста, я вовсе не хочу навредить ей», — но он как-то затерялся среди других мыслей и желаний.
Я принял решение.
— Доктор Кейси, вы выступаете здесь в роли эксперта-свидетеля, верно?
— Да.
— Жюри присяжных доверяет вашему мнению из-за вашей квалификации, не так ли?
Она вдруг подобралась.
— Да.
Сара Кейси пристально смотрела на меня, стараясь понять, к чему клонится дело.
— Вы стажируетесь в нейрохирургии в рамках лучшей программы в стране, я правильно говорю?
— Да, — тихо сказала она.
— Это означает, что вы блестяще закончили медицинский факультет, верно?
— Да.
— И все это — ваши оценки и место в элитной ординатуре, — все это составляет основу вашей квалификации, на которую мы здесь сегодня полагаемся, не так ли?
— Да, — прошептала она, в отчаянии глядя на меня и пытаясь сохранить хладнокровие, но взглядом моля о пощаде.
— Но есть кое-что еще. Ваша честность. Не правда ли, это часть вашей квалификации, на которую мы здесь сегодня полагаемся? Жюри может доверять вашим словам, потому что вы честный человек?
— Да, — сказала Сара Кейси. Ее глаза увлажнились, но это видел только я, потому что стоял совсем близко.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Дафна, невольно захваченная новым ритмом, жадно, с интересом слушала. Покопавшись в себе, я ощутил праведный гнев и вновь обратился к свидетельнице, отрезав себе путь назад:
— Доктор Кейси, правда ли, что ваше заявление на участие в данной программе содержит серьезные искажения, касающиеся ваших способностей и успеваемости на медицинском факультете?
Джон и Найджел взорвались.
Они понятия не имели, о чем я говорю, но извергли негодование.
— Да или нет? — настаивал я.
Ошеломленная Сара Кейси застыла на месте.
— Да или нет, доктор Кейси? Отчего вы колеблетесь?
Она отрицательно покачала головой.
— Доктор Кейси. — Я произнес слово «доктор» с гнусной растяжечкой. — Вы позволяли своему отцу прикрывать ваши неоднократные провалы на экзаменах во время получения вами медицинского образования?
— Я не обязана это терпеть… Это же не настоящий процесс…
Ее губы дрожали.
— Да или нет, доктор Кейси?
Ответа не последовало.
— Да или нет?!
Ее лицо дрогнуло.
— Действительно ли вы получили место в престижной резидентуре[13] в результате лжи и подтасовок?
— Да, — сказала она дребезжащим голосом.
— Подтасовки имели место при вашем попустительстве?
— Да. — Она уже всхлипывала.
— Вы проходили одно собеседование за другим, выдавая себя за ту, кем на самом деле не были, с целью получить работу, которой не заслуживаете?
— Да. Да. Да.
Протесты защиты сыпались, как осенние листья, но я не обращал на них внимания.
Я даже недослушал ее последний ответ.
Свидетельство эксперта защиты было дезавуировано. От эксперта-свидетеля осталось мокрое место.
Я вернулся за наш стол. Дафна посмотрела на меня с гордостью, граничащей со сладострастием.
Я слышал шаги Сары, покидавшей зал суда. Но я не нашел в себе смелости проводить ее взглядом.
Глава 13
Процесс мы выиграли. Так объявил глава жюри присяжных, стоя с листком бумаги в руке. Судьи раскритиковали наши выступления, но я не помню ни слова из того, что они говорили. Я повторял про себя — с облегчением, но полувопросительно: «Мы победили? Мы победили? Мы победили?»
Солнце почти село, аудиторию заливал пурпурный свет. Судьи ушли. Большинство зрителей разошлись по домам.
— Это надо отметить, — сказала Дафна.
— Подожди секунду.
13
Последипломная больничная подготовка врачей, предусматривающая специализацию в течение одного года интерном и в течение 3–5 лет резидентом.