Глава 22
Меня охватил такой страх, какого я в жизни не испытывал. Я вспомнил, как проверял запоры на окнах и дверной замок, как подставлял стул под дверную ручку. Это же курам на смех. Каким надо быть дураком, чтобы считать себя в безопасности!
Отсюда надо убираться. Необходимо где-нибудь спрятаться и все обдумать.
Я быстро прошел по кампусу, срезая дорогу какими-то невообразимыми маршрутами, низко опустив голову и сунув руки глубоко в карманы, а шерстяную шапку надвинув на нос, и вскоре уже барабанил в дверь Майлса, молясь про себя, чтобы он оказался дома.
Вскоре послышался шорох. Хозяин открыл дверь с самым заспанным видом, и на секунду я забыл, зачем пришел. Майлс в пижаме — шесть футов семь дюймов и три сотни фунтов веса — зрелище из разряда фантастических, даже при нашем многолетнем знакомстве.
— Ты что, издеваешься? — спросил он, потирая лицо.
— Майлс, ну прости…
— Который час?
Я начал что-то говорить.
— Вопрос риторический. Можно подумать, у меня часов нет. Я спрашивал — какого хрена?..
— Майлс, — сказал я. — Давай войдем.
Это удивило его.
— Майлс, у меня неприятности.
Он внимательно посмотрел на меня. Я видел, как до него что-то доходит.
— Не может быть, — протянул он. — Ты этого не сделал.
— Майлс, я…
— Не сделал, — повторил он с нажимом.
Я не мог ничего сказать и только кивнул.
— Мать твою! — взревел Майлс на весь коридор.
— Майлс, не стоит говорить на пороге…
— Можно подумать, теперь есть разница! — заорал он. В его глазах я увидел давно забытое выражение — так он смотрел во время школьных дебатов, и этот взгляд означал: «Я тебя порву». Не рост и не гигантская фигура, но именно взгляд принес Майлсу прозвище Чудовище. — Я предупреждал тебя! — зарычал он. — Я предупреждал не связываться с ними! Я предупреждал тебя? А ты не послушал, мать твою! Что ты еще натворил?
Я начал объяснять, но Майлс перебил меня:
— И ты приперся сюда?
Я замолчал. Об этом я не подумал.
— Ты облажался по всем статьям и приполз ко мне?
— Майлс, за мной не следили, я проверял.
— Что ты там проверял, ты же ни хрена не знаешь!
Он врезал по двери огромным кулаком.
— Вот пошлю тебя подальше прямо сейчас! Ты мне ничего не сказал, значит, я имею полное право захлопнуть дверь у тебя перед носом.
— Майлс, я не знаю, что мне делать.
Он зажмурился и с силой потер лицо.
— Б… — сказал он. — Вот б…
Он грохнул кулаком в стену — я ощутил, как она задрожала, — и ушел в квартиру, оставив дверь открытой. Я вошел следом и запер ее на замок.
Майлс сел на матрас. Старое лежбище застонало под его весом. Он потер лицо ладонями и сделал несколько исполинских вздохов. Румянец гнева немного побледнел. Когда он заговорил, голос звучал уже спокойнее.
— Это все Чанс, так? Ты и Чанс встречались еще раз?
Я поколебался, но потом ответил, что да.
Майлс пару раз кивнул своим мыслям. Мощные плечи поднимались уже не так часто.
— Я сделал ошибку, познакомив тебя с ним. Думал, что смогу все контролировать. Это моя ошибка. — Он потер шею. — Ладно, ты испуган, и это хорошо.
— Не надо мне было приходить.
Он покачал головой:
— Я знаю тебя и знаю Чанса. Я вас свел. Они бы и так сложили два и два.
— Майлс, я и правда очень боюсь.
Он посмотрел на меня. Чудовище из глаз уже не выглядывало. Его глаза снова стали спокойными очами философа — теплыми, с насмешливыми морщинками в уголках.
— Боишься, — протянул он. — Ну что ж, для начала неплохо.
Мы позвонили Чансу. Трубку никто не взял.
— Надо идти к нему, — сказал я. — Может, с ним что-то случилось.
— Не пори горячку. Сперва надо придумать план. А то из-за тебя нас всех на тот свет отправят.
— Надо позвонить копам, — сказал я. — И все рассказать. Это единственный способ.
Майлс улыбнулся — возмутительно снисходительной улыбкой.
— Джереми, это не те люди, на которых можно запросто заявить в полицию, ФБР, МИ-6, Сидни Бристоу[19] или Бэтмену.
— Тогда что же делать?
Майлс взял лежавший на столе кубик Рубика, с силой врезал им по столешнице и забегал по комнате, крутя несчастную игрушку. Это у него с детства. Папаша подарил ему кубик Рубика на десятилетие. С тех пор, когда на Майлса сваливалась проблема, он решал ее не иначе, как собирая кубик.
Дело с виду простое — каких-то девять квадратиков на каждой грани. Но в старших классах Майлс любил повторять, что существует сорок три квинтиллиона способов сборки кубика — сорок три и восемнадцать нулей. Скорее Земля упадет на Солнце, чем самые мощные компьютеры найдут кратчайший алгоритм для каждой комбинации.