— Помнишь, как мы играли у ручья? — спросил он.
— Да.
— Там еще этот пес бегал, мистера Рейнольдса, помнишь?
— Злобная шавка, — сказал я.
— Вот-вот. Помнишь, как он потерялся и мы нашли его в ручье?
— После сильной грозы? Да, он застрял под упавшим деревом.
— Ты полез ему помогать.
— Ну да.
— И что сделал пес?
— Откусил мне полруки вместе с иллюзиями.
Майк кивнул.
— Я помогу тебе, — сказал он. — Я буду играть во все твои игрушки. Ты хочешь, чтобы я положил это письмо в таинственный банк, не зная содержания? Хорошо, я так и сделаю. Ты умный, Джереми. Умнее меня. Не надо ничего говорить, это правда. Наверх я прорвался с огромным трудом, ломился, как слон через посудную лавку. Если ты считаешь, что это поможет вытащить тебя из того, во что ты впутался, я поверю тебе. Но обещай мне одно.
— Что?
— Если этот пакет заставит их оставить тебя в покое, ты с ними развяжешься.
Я ничего не сказал.
— Вот так. Понял? Развяжись с ними и живи своей жизнью. Ты же так и планировал сделать? Можешь мне это обещать?
Я смотрел вниз, на свои ладони.
— Я тебя знаю, — говорил брат. — У тебя есть правила. Принципы. Всегда были. А у меня другая философия — ориентироваться на лидера. Потому что больше никто этого делать не будет. Тебе не понять, тебе всегда везло. Ты не знал настоящих проблем. Родители всегда с тобой нянчились, извини, но уж как есть. И если я соглашусь помогать тебе, ты должен мне обещать, что не станешь больше связываться с этими людьми. Ты должен все это бросить. Живи и жить давай другим. Джереми?
Я глубоко вздохнул, вспомнив о Саре.
«Мы не можем этого так оставить. А если оставим…»
— Я пытаюсь тебе помочь, — говорил Майк. — Спасти тебя от тебя самого.
— Понимаю.
— Обещай мне, Джет, дай мне слово!
Казалось, я слышу, как наши с братом судьбы с треском расходятся врозь. Я покачал головой:
— Не могу.
Он закрыл глаза. Я смотрел на его лицо. Молодой свежести в нем я уже не видел, но он по-прежнему был хорош собой. Я хорошо помню, как пахла трава у ручья, где двадцать лет назад играли мы с братом.
— Тогда ничем не могу тебе помочь. — Майк легким тычком направил конверт ко мне.
— Ты серьезно?
Он кивнул.
— Майк, ты мне нужен.
— Нет. Если ты сам себе не можешь помочь, я тебе тоже не помощник.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, и никто из нас не отвел взгляд.
— Мне очень жаль, — сказан он наконец.
Я кивнул:
— Понимаю. — Я положил конверт в карман и встал. — Ну, увидимся. — Я пошел к выходу.
Майк схватил меня за руку. Мне показалось, он хотел что-то сказать, но выпустил мою руку и повернулся к своему кофе.
Конверты я опустил в разные ящики, которые попались мне на Пенн-стрит по дороге на станцию. Я чувствовал себя совершенно свободным. Впервые в жизни я знал, что должен делать, пусть и не представлял, как к этому подступиться.
Глава 29
Майлс протянул мне телефон.
— Звони, — сказал он.
— Кому я должен звонить?
— Звони Найджелу.
— Майлс, ты что? После всего, что случилось?
— Послушай меня. Позвони ему.
Он объяснил, что сказать Найджелу.
Я собрался с духом и позвонил. Я слушал длинные гудки. Трубку никто не брал. Я покачал головой.
— Ясно, — сказал Майлс. — Попробуй еще раз.
— Что, опять Найджелу?
— Нет, Дафне.
Я чуть не поперхнулся, услышав ее имя, и ощутил жгучий стыд. Наш последний разговор с Дафной начался с того, что я выслеживал ее, а закончился обыском ее сумки. Я не хотел вспоминать об этом, но мне вдруг пришло в голову, что Дафна — та Дафна — уже не существует. Майлс впихнул трубку мне в руку.
После долгих недель подготовки к процессу я помнил ее номер наизусть. Я нажал цифры, помедлив над последней, но вдавил и эту кнопку. И закрыл глаза.
— Алло, — сказал нежный голос, при звуке которого во мне закрутился огненный смерч. Я не мог прогнать воспоминание о том, как она появилась из тени в коридоре общежития, обняла меня и впилась в губы обжигающим поцелуем. Но я посмотрел на Сару и сосредоточился.
— Алло, — выдавил я.
Пауза.
— Джереми? Это ты?
Мне не нравилось, что она по-прежнему имеет надо мной такую власть. Так, дышим глубоко.
— Да, я.
Снова пауза.
— Я как раз о тебе думала, — промурлыкала она. Я так и видел, как Дафна сидит у окна, подогнув под себя ноги, перекинув через плечо длинные волосы, связанные в хвост, а ярко-голубые, как пламя газовой горелки, глаза сверкают. — Я хочу увидеть тебя.