- Что вы, мистер Донован, - возразила дама с пышной причёской. - Полно скромничать. Вы понимаете голубей, разве кто-то ещё может похвастаться таким умением?
«Зачем ему это?» - я повернулась к своей наставнице, желая выведать подробности, и еле сдержалась, чтоб не закричать во весь голос:
- Мисс Клэр! У вас...
Она тронула лицо, и, нащупав жирного паука, без тени смущения или брезгливости стряхнула его на пол. Видимо, всё это время он прятался в складках головного убора - и успел соткать паутину на полях. Странно, что я заметила это только сейчас - где были раньше мои глаза? Как будто обрела способность видеть и обнаружила, что всё здесь покрыто густой паутиной: стены, потолок, книжные стеллажи и карнизы. И даже седые кудряшки на висках у мистера Херувима при ближайшем рассмотрении - вовсе не волосы.
- Это моль поработала... - хихикнула мисс Клэр, проследив за направлением моего взгляда.
- Какая?! - ужаснулась я.
- Тополиная. Думаете, откуда он знает язык голубей?
Наш диалог был прерван аплодисментами - как выяснилось, в честь моей скромной персоны. Мистер Донован указал на стол-трибуну, с которой только что вещал кабан по имени Новак:
- Ваш черёд, милое дитя!
Я послушно встала с кресла, и, поддерживаемая херувимом, поднялась на стол. Чтобы не смущаться, сомкнула веки и начала декламировать - без единой запинки, потому что помнила наизусть каждый абзац своей рукописи. А после, почувствовав, как что-то неуловимо поменялось в комнате, распахнула очи и узрела странную картину - покинув свои места, члены клуба выстроились в хоровод вокруг моей импровизированной сцены.
- Узкий круг, - захохотал напыщенный юноша; залом между его бровями превратился в резаную рану, из которой показались мохнатые паучьи лапки. - Давайте сузим его по максимуму!
- Канцелярит, - с хирургической аккуратностью, двумя пальцами, словно пинцетом, мистер Оливер извлек паука, и, продемонстрировав всем присутствующим, вынес свой вердикт. - Жирный и неуместный канцелярит.
- Поставьте мне штамп, ну пожалуйста, - юноша рухнул на колени перед джентльменом в соломенной шляпе, не замечая, что из раны струится серая жидкость. - Вы же мастер словесных штампов!
В этот миг дверь распахнулась, и в наше тесное помещение ворвалась огромная стая голубей - их было сотни три, не меньше. С диким шумом они принялись кружить под потолком, сталкиваясь друг с другом, точно броуновские частицы. Перья, паутина, какой-то сизый дым, появившийся внезапно - всё смешалось в густой туман, медленно преобразовавшийся в торнадо, в эпицентре которого оказалась я.
- Обращение! - крикнул кто-то из членов клуба, и эти слова были последними, что я услышала, теряя сознание.
...Очнулась не сразу - библиотека уже опустела. Рукопись валялась на полу. Я попыталась поднять её, и не смогла, только неловко взмахнула крыльями. Вскрикнула от ужаса, но с моих губ слетело беспомощное воркование. Нет, не с губ... Я метнулась куда-то в сторону и больно ударилась о ножку дивана, с непривычки чуть не сломав себе крыло. Тело меня не слушалось.
- Цыпа, цыпа, цыпа, - раздался знакомый голос.
То был мистер Донован, вернувшийся в библиотеку. Хозяин поднял меня, погладил по спинке и со словами: «Пойдём, я покажу твоё место», отнёс в гостиную, где обитали такие же, как и я, бедолаги, пожелавшие когда-то вступить в закрытый клуб ментальных гениев. Их пустые глаза ничего не выражали, они даже не заметили появления новичка, равнодушно приняв меня в свои ряды - точнее, не возражая против пополнения стаи.
- Мистер Оливер допишет твою рукопись! - сказал мне херувим. - Он из неё конфетку сделает. Ему не привыкать.
Голуби заволновались - похоже, мистеру Оливеру действительно было не привыкать. С трудом управляя своим новым телом, я неловко взлетела на потолочную балку, где, забившись в угол, подальше от беспокойных товарищей, накрыла голову крылом и уснула - тоскливым безнадёжным сном.
2. Майкл Кеннет
Флит-стрит, Лондон, май 2001 года
Светловолосый мужчина в сером пиджаке вошёл в кабинет Чарльза Уиллоу, главного редактора журнала «Нью Эйдж». Тот поднялся из-за стола и, пожав посетителю руку, от души похлопал его по плечу, выказывая то особенное расположение, которого удостаиваются лишь старые приятели.
- Майк, рад тебя видеть! Как ты?
- Всё хорошо, Чарли, как и всегда. Как ты, как Мэри, как дочка?
- Кэтти в школу пошла, а так всё по старому... А ты так и не женился?
- Да с моей работой не до этого... Собственно, я и к тебе-то пришёл по делу.
- Вот как? Рассказывай.
Приятели уселись за стол; порывшись в портфеле, гость выудил оттуда тетрадь и протянул её главному редактору. Тот открыл и, пролистав несколько страниц, с удивлением воскликнул: