Выбрать главу

В рыночных отношениях не может быть халявной армии. Во-вторых, должна быть четкая и прямая мотивация — от солдата до генерала, чтобы служить в армии. К примеру, это мое видение, на уровне майора, — отслужил боец два года или год, по нынешним законам, значит, он защищал эту землю. Значит, приезжай в свой военкомат и получай 15 соток земли — они непосредственно твои, одну из этих частей ты защищал. Первичная форма мотивации: Родина — в этих 15 сотках. В-третьих, должна быть профессиональная армия от высшего офицерского состава. Отслужил 25 лет — получи земельный надел, как было в царской армии. Социальный статус — это же не в 200 долларов пенсия.

Вот характерный ответ на вопрос, что надо делать. Но тут же возникает другой вопрос, а почему это не делают? И будет ли вообще это когда-нибудь сделано?

Удивительно, ведь денег сейчас у России много. Так почему все это нельзя сделать? Кто этому противодействует? Политики, генералы, общество, Минфин? Или против вся система государственного управления, весь чиновничий аппарат?

Мнение по этому вопросу слушателя Сергея:

Кто мешает? Я считаю, что у нас вообще такая политика у государства. Вот почему у нас нет развития промышленности? Почему у нас нет другого развития? Потому что у нас нет стратегии развития государства, в том числе и армии.

Мнение по этому вопросу слушателя Сергея:

Я служил в армии в свое время и хочу сказать, что реформа не получается потому, что у нас какая-то страна-имитация. Одни имитируют политическую борьбу, другие — какую-то деятельность. И потом пятнадцать лет людям били по рукам, чтобы не лезли со своими инициативами, а людей очень просто распустить и разболтать, — чтобы собрать, думаю, гораздо больше времени понадобится.

Итак, отсутствует внятная стратегия. Военная реформа — это слишком обширное, масштабное дело, чтобы им занимались люди, которые ориентированы исключительно на сиюминутные задачи и совершенно не думают о стратегии и о том, что будет представлять собой Россия через 30–50 лет.

Есть такое мнение, что война — это слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. Наверное, и военная реформа — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. А у нас всегда так: ведомство должно само себя реформировать. А это не получается, причем ни в военном деле, ни во всех остальных областях.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова, политика и историка:

Генералов можно обвинять в чем угодно, но на самом деле прямую ответственность за провал военной реформы несет политическое руководство страны. И скажу прямо, чтобы не говорить эвфемизмами, — несут президенты России. Конкретно — Б. Н. Ельцин, который руководил Россией с 1991 по 1999 г., и В. В. Путин, который руководит Россией с 2000 года. А вот Д. А. Медведеву еще рано предъявлять эту претензию, он еще и месяца не отработал. Но кто, как не президент, должен создать соответствующие структуры по разработке военной доктрины, которые определят, какие у нас угрозы и к какой войне нам готовиться.

В самом деле, когда американцы провалились во Вьетнаме, произошел переход на контрактную армию. Президент Никсон в 1973 году отменил всеобщий призыв в американскую армию, и эту реформу разрабатывали не военные. Они участвовали, их привлекали, когда нужно было получить какую-то справку или расчеты, но писали документы независимые комиссии, в которые была включена профессура, гражданские специалисты, политологи, футурологи. То есть военная реформа США разрабатывалась, да и все ключевые реформы в США разрабатываются не профильными ведомствами, а внешним экспертным сообществом, которое способно взглянуть на проблему независимым взглядом.

В России же в результате того, что ни первый президент, ни второй за 17 лет не удосужились разработать современную военную доктрину, определить угрозы для страны, определить, какие под эти угрозы нужны ресурсы и структуры, на сегодняшний день только 20 % вооружений можно отнести к современным. В начале этого года был независимый доклад генералов НАТО — они Россию вообще не воспринимают как серьезную военную силу, кстати, в отличие от Китая, который они оценивают гораздо выше. В России продолжается разложение вооруженных сил, они не боеспособны. И даже те задачи, которые ставил Путин (две локальные задачи — создание 80 боеспособных частей, где было бы 150 тысяч контрактников, и перевооружение вооруженных сил), провалены. У нас сегодня 75–80 тысяч контрактников на миллионную армию, и программа перевооружения полностью провалена.